Добро пожаловать в сообщество, посвященное «Реконструкции КНК-3»
или «Несуществующему Финальному 3-ему тому» эпопеи «Отблески Этерны» В.В.Камши.
или «Несуществующему Финальному 3-ему тому» эпопеи «Отблески Этерны» В.В.Камши.
суббота, 13 июля 2024
Рукописи не горят. — Он повернулся к Бегемоту и сказал: — Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман. (с)
Ребята, напишите обо всём,
А то здесь ничего не происходит!(с)
В.Высоцкий
С тех благословенных времен, когда мы ждали самый последний том эпопеи (который должен был быть вот-вот опубликован) и развлекались реконструкторским расследованием первоначального сюжета, минул уже не один год. С тех пор в жизни изменилось примерно все - и в фандоме и в реале. Лишь одно неизменно и вечно - последний том, который вот-вот...)))
Поэтому, если у кого-то вдруг появились свежие идеи, острые наблюдения, инсайдерская информация или гениальные прозрения по поводу первого, изначального сюжета КНК - пишите письма:
[email protected]
Обдумаем, рассмотрим, обмозгуем!
А то здесь ничего не происходит!(с)
В.Высоцкий
С тех благословенных времен, когда мы ждали самый последний том эпопеи (который должен был быть вот-вот опубликован) и развлекались реконструкторским расследованием первоначального сюжета, минул уже не один год. С тех пор в жизни изменилось примерно все - и в фандоме и в реале. Лишь одно неизменно и вечно - последний том, который вот-вот...)))
Поэтому, если у кого-то вдруг появились свежие идеи, острые наблюдения, инсайдерская информация или гениальные прозрения по поводу первого, изначального сюжета КНК - пишите письма:
[email protected]
Обдумаем, рассмотрим, обмозгуем!
четверг, 14 июля 2022
Рукописи не горят. — Он повернулся к Бегемоту и сказал: — Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман. (с)
РЕКОНСТРУКЦИЯ тут:
Часть1.Основные сюжетные линии
Часть2.Второстепенные сюжетные линии
"Реконструкция КНК3", это попытка реконструировать 3й финальный том «Отблесков Этерны» В.В.Камши и привести сюжетные линии эпопеи в то исходное состояние, в котором они были запланированы и даже написаны Автором во времена, когда книга была почти законченным трехтомником.
Реконструкция - не фанфикшен, а литературное расследование.
«3-й том» — условное обозначение, так как реткон начался с конца ОВДВ, часть сцен после попытки отравления уже дописана-переписана в рамках новой концепции.
Каноном и основой для реконструкции считаются книги "Пламя Этерны", "Красное на Красном", "От войны до войны" (за исключением некоторых сцен финальной части), сны Ричарда о казни Рокэ из "Яда Минувшего" (часть 2я) и посмертие Ричарда из "Заката".
На все посты данного сообщества есть ссылки в Основных и Второстепенных сюжетных линиях, поскольку посты имеют вспомогательное значение и содержат тексты и обоснования пунктов Реконструкции.
Предыстория
Обсуждения «Реконструкции», дебаты и теории в сообществе "Куртуазный Оэголик":
Тема №1,
Тема №2
Часть1.Основные сюжетные линии
Часть2.Второстепенные сюжетные линии
"Реконструкция КНК3", это попытка реконструировать 3й финальный том «Отблесков Этерны» В.В.Камши и привести сюжетные линии эпопеи в то исходное состояние, в котором они были запланированы и даже написаны Автором во времена, когда книга была почти законченным трехтомником.
Реконструкция - не фанфикшен, а литературное расследование.
«3-й том» — условное обозначение, так как реткон начался с конца ОВДВ, часть сцен после попытки отравления уже дописана-переписана в рамках новой концепции.
Каноном и основой для реконструкции считаются книги "Пламя Этерны", "Красное на Красном", "От войны до войны" (за исключением некоторых сцен финальной части), сны Ричарда о казни Рокэ из "Яда Минувшего" (часть 2я) и посмертие Ричарда из "Заката".
На все посты данного сообщества есть ссылки в Основных и Второстепенных сюжетных линиях, поскольку посты имеют вспомогательное значение и содержат тексты и обоснования пунктов Реконструкции.
Предыстория
Обсуждения «Реконструкции», дебаты и теории в сообществе "Куртуазный Оэголик":
Тема №1,
Тема №2
Рукописи не горят. — Он повернулся к Бегемоту и сказал: — Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман. (с)
В связи с многочисленными техническими проблемами и неполадками на Дайри, "Реконструкция" была скопирована на Journals.ru.
Ссылка на Зеркало: РЕКОНСТРУКЦИЯ КНК-3
Ссылка на Зеркало: РЕКОНСТРУКЦИЯ КНК-3
Рукописи не горят. — Он повернулся к Бегемоту и сказал: — Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман. (с)
Официальная группа Веры Камши, 2022г
Разглашение авторских киноориентировок.
Напоминаем, что автора просили подобрать ФОТО (именно фото, а не рисунки/"арты") реальных людей, желательно актеров (не обязательно современных и российских) которые более или менее соответствуют конкретному образу...
Вера Камша: Ричард. "Около семнадцати. Обещает стать высоким и мускулистым, силен, храбр, падок на красивые слова, убежден в своей избранности... Крис o’Доннел в юности. Или Хейден Кристенсен (вариант «Окделла оскорбленного и мстящего». Или еще кто-нибудь, таких юношей много". Киновариант подошел практически идеально.
***
ФлудилкаЭтернаНах, 2022г
Анон: Молоденький Крис - это "Запах женщины" и "Бэтмэн и Робин".
Анон: Ёшки-матрёшки! Ну, конечно же - "Запах женщины"!!!! Крис o’Доннел и слепой Аль Пачино!!!!! И легким движением руки брюки превращаются... превращаются брюки... в финальный третий том, он же Реконструкция, он же посмертие Дика со слепым Алвой! Мерси, Вера Викторовна!
***
***
Википедия. Сюжет фильма "Запах женщины", 1992
«Нуждающийся в деньгах ученик выпускного класса элитной частной школы, где готовят к поступлению в престижный колледж Чарлз Симмс нанимается на уикенд Дня благодарения присмотреть за слепым родственником семейной пары, уезжающей на выходные. Родственник оказывается отставным подполковником Фрэнком Слэйдом. Он жёстко и нелюбезно встречает молодого человека. Cкромный юноша шокирован циничными высказываниями подполковника, который постоянно пьет виски. Чарльз даже думает отказаться от этого предложения, однако испытывая острую потребность в деньгах, вынужден согласиться.
После отъезда семьи выясняется, что у подполковника свои планы на выходные. Вместо того, чтобы сидеть в своём флигеле, он собрался съездить с комфортом в Нью-Йорк, остановиться в «Уолдорф-Астории», поужинать в дорогом ресторане, пригласить «недешёвую» даму «по вызову»; завершающим же действием должна стать пуля, которую инвалид хочет пустить себе в голову, поскольку не желает более мириться со своей беспомощностью и одиночеством.
Чарли отправляется с подполковником в Нью-Йорк, не зная обо всех деталях плана, и в ходе дела постепенно они сближаются. Юнец рассказывает о происшедшем в школе. Накануне директор поставил его перед выбором: выдать набедокуривших приятелей или потерять перспективы на продолжение образования в престижном университете. Поживший подполковник предсказывает романтичному Чарлзу, что ему придётся сдать приятелей. Видя, что мальчик не поддаётся на уговоры, он проникается к нему симпатией.
Фрэнк и Чарли заглядывают в лучшие места Нью-Йорка, навещают «правильных» родственников подполковника, катаются на дорогой машине. Чарли поначалу не замечает, что веселье лишь видимость, но в конце юноша глубоко ощущает истинную цель этой поездки. Он обнаруживает Фрэнка в гостиничном номере в парадной форме и с оружием в руках. Понимая, что подполковник всерьёз готов свести счёты с жизнью, Чарли пытается отговорить его от самоубийства и, действуя искренне и почти что героически, заставляет подполковника отказаться от суицида. Молодой и слабый Чарли наглядно показал многоопытному и сильному Фрэнку, что его жизнь не напрасна и что нужна лишь решимость, которая куда более пристала сильному человеку, чем добровольный уход в небытие.
Чарли и полковник возвращаются в Нью-Хэмпшир. В школе состоится заседание дисциплинарного комитета. Директор, видя, что Чарли не намерен уступать, ужесточает предлагаемую кару: он сообщает о решении исключить его из школы. Явившийся на заседание подполковник произносит яркую речь и тем выручает Чарли. Ученики бурно поддерживают положительное для Чарли решение комитета, директор и хулиганы посрамлены.
В довершение счастливой развязки желчный Фрэнк, всё более поддаваясь вновь обретенной человечности, знакомится с симпатичной учительницей; дальнейшее — жизнь.»
***
Канонная линия Посмертия Дика.
В.В.Камша. Отблески Этерны. Закат
В синих глазах мелькнуло что-то похожее на грусть. – Какой же ты еще мальчишка, Дикон. Я не собираюсь возвращаться в Ноху, а на воле, как ты правильно заметил, слепому делать нечего. Лучшее и единственное, что я могу, – это умереть. И я умру, но без цепей и от собственной руки. Еще утром я и мечтать не смел о таком счастье.
– Рокэ! Не надо!
– Дик, поверь – дышать, пить и есть еще не значит жить. Это так, спроси об этом хоть… Короче, дай Зверь тебе этого не узнать никогда, а теперь убирайся.
– Я не уйду, – тихо сказал Ричард Окделл.
– То есть? – Когда-то кривоватая усмешка вызывала приступ ярости, теперь Дику захотелось заплакать.
– А то, что королеву убил я, и я за это отвечу! Мы или уйдем вместе, или вместе останемся. Вас я им живым не отдам и сам не сдамся, но правду узнают все!
– Все? – Ворон вздохнул. – Семь клириков, которых не взяли бы даже на живодерню по причине жестокости, и дюжина стражников… Эти, сделав свое дело, навеки забудут о том, что видели. Не валяй дурака, Дикон. С ними тебе не по пути, это так. Когда все уляжется, выбирайся из города и скачи в Гальтары. Анакс тебя примет. Мой совет – скажи ему все.
– Я не уйду без вас, – прошипел Ричард, – слышите, вы, Рокэ Алва! Не уйду! Вашим последним убийством будет не Катарина, а я! Хотя меня вряд ли убьют… Я займу ваше место в Нохе, но какое вам дело до бывшего оруженосца?! Тем более что он вас предал!
– Болван, – безнадежно пробормотал Рокэ. – Неужели ты не понимаешь, что я не хочу жить?
– Зато я хочу, чтоб вы жили! – почти выкрикнул Дикон. – Хочу!
– Ты как женщина – не переспоришь.
***
***
Реплики Фрэнка Слэйда из фильма "Запах женщины", 1992г
-Я знаю, где находится твое тело. Я ищу хоть какие-нибудь признаки ума у тебя. Много играл в футбол без шлема, да?
-В тебе есть цельность, Чарли. Не знаю, пристрелить тебя или усыновить.
-Вы не плохой. Вам просто больно.
-Что ты знаешь о боли? Улитка с побережья Тихого океана. Что ты знаешь о боли?
-Чарли, насчет твоей проблемы. На свете есть два типа людей: кто-то встречает грозу, а кто-то прячется от нее под крышу. Крыша лучше.
-Будь внимателен: нервная женщина — неудовлетворенная женщина.
-Совесть Чарли... Когда ты родился, сынок, во времена рыцарей Круглого стола? Ты что, не слышал? Cовесть умерла.
-Нет, не слышал.
-Тогда вынь вату из ушей.
- Вырасти наконец! Это значит - пошел ты, приятель. Это значит - измени своей жене. Это значит навещай мать только в день матерей.
- Я думал, мы договорились.
- Я сжульничал.
- Ты можешь остаться, а можешь уйти. Ясно? Я все равно сделаю это. Лучше уйди, и пожалей себя.
-Ты ведь не хочешь умирать.
-Вы тоже.
-Докажи мне это.
-Это не сложно. Вы танцуете танго и водите "Феррари" лучше всех, кого я видел.
-Да кого ты мог видеть?
―Тебе тяжело придется в этом мире. Чтобы смягчить удары - давай я тебе куплю выпить.
Разглашение авторских киноориентировок.
Напоминаем, что автора просили подобрать ФОТО (именно фото, а не рисунки/"арты") реальных людей, желательно актеров (не обязательно современных и российских) которые более или менее соответствуют конкретному образу...
Вера Камша: Ричард. "Около семнадцати. Обещает стать высоким и мускулистым, силен, храбр, падок на красивые слова, убежден в своей избранности... Крис o’Доннел в юности. Или Хейден Кристенсен (вариант «Окделла оскорбленного и мстящего». Или еще кто-нибудь, таких юношей много". Киновариант подошел практически идеально.
***
ФлудилкаЭтернаНах, 2022г
Анон: Молоденький Крис - это "Запах женщины" и "Бэтмэн и Робин".
Анон: Ёшки-матрёшки! Ну, конечно же - "Запах женщины"!!!! Крис o’Доннел и слепой Аль Пачино!!!!! И легким движением руки брюки превращаются... превращаются брюки... в финальный третий том, он же Реконструкция, он же посмертие Дика со слепым Алвой! Мерси, Вера Викторовна!
***
***
Википедия. Сюжет фильма "Запах женщины", 1992
«Нуждающийся в деньгах ученик выпускного класса элитной частной школы, где готовят к поступлению в престижный колледж Чарлз Симмс нанимается на уикенд Дня благодарения присмотреть за слепым родственником семейной пары, уезжающей на выходные. Родственник оказывается отставным подполковником Фрэнком Слэйдом. Он жёстко и нелюбезно встречает молодого человека. Cкромный юноша шокирован циничными высказываниями подполковника, который постоянно пьет виски. Чарльз даже думает отказаться от этого предложения, однако испытывая острую потребность в деньгах, вынужден согласиться.
После отъезда семьи выясняется, что у подполковника свои планы на выходные. Вместо того, чтобы сидеть в своём флигеле, он собрался съездить с комфортом в Нью-Йорк, остановиться в «Уолдорф-Астории», поужинать в дорогом ресторане, пригласить «недешёвую» даму «по вызову»; завершающим же действием должна стать пуля, которую инвалид хочет пустить себе в голову, поскольку не желает более мириться со своей беспомощностью и одиночеством.
Чарли отправляется с подполковником в Нью-Йорк, не зная обо всех деталях плана, и в ходе дела постепенно они сближаются. Юнец рассказывает о происшедшем в школе. Накануне директор поставил его перед выбором: выдать набедокуривших приятелей или потерять перспективы на продолжение образования в престижном университете. Поживший подполковник предсказывает романтичному Чарлзу, что ему придётся сдать приятелей. Видя, что мальчик не поддаётся на уговоры, он проникается к нему симпатией.
Фрэнк и Чарли заглядывают в лучшие места Нью-Йорка, навещают «правильных» родственников подполковника, катаются на дорогой машине. Чарли поначалу не замечает, что веселье лишь видимость, но в конце юноша глубоко ощущает истинную цель этой поездки. Он обнаруживает Фрэнка в гостиничном номере в парадной форме и с оружием в руках. Понимая, что подполковник всерьёз готов свести счёты с жизнью, Чарли пытается отговорить его от самоубийства и, действуя искренне и почти что героически, заставляет подполковника отказаться от суицида. Молодой и слабый Чарли наглядно показал многоопытному и сильному Фрэнку, что его жизнь не напрасна и что нужна лишь решимость, которая куда более пристала сильному человеку, чем добровольный уход в небытие.
Чарли и полковник возвращаются в Нью-Хэмпшир. В школе состоится заседание дисциплинарного комитета. Директор, видя, что Чарли не намерен уступать, ужесточает предлагаемую кару: он сообщает о решении исключить его из школы. Явившийся на заседание подполковник произносит яркую речь и тем выручает Чарли. Ученики бурно поддерживают положительное для Чарли решение комитета, директор и хулиганы посрамлены.
В довершение счастливой развязки желчный Фрэнк, всё более поддаваясь вновь обретенной человечности, знакомится с симпатичной учительницей; дальнейшее — жизнь.»
***
Канонная линия Посмертия Дика.
В.В.Камша. Отблески Этерны. Закат
В синих глазах мелькнуло что-то похожее на грусть. – Какой же ты еще мальчишка, Дикон. Я не собираюсь возвращаться в Ноху, а на воле, как ты правильно заметил, слепому делать нечего. Лучшее и единственное, что я могу, – это умереть. И я умру, но без цепей и от собственной руки. Еще утром я и мечтать не смел о таком счастье.
– Рокэ! Не надо!
– Дик, поверь – дышать, пить и есть еще не значит жить. Это так, спроси об этом хоть… Короче, дай Зверь тебе этого не узнать никогда, а теперь убирайся.
– Я не уйду, – тихо сказал Ричард Окделл.
– То есть? – Когда-то кривоватая усмешка вызывала приступ ярости, теперь Дику захотелось заплакать.
– А то, что королеву убил я, и я за это отвечу! Мы или уйдем вместе, или вместе останемся. Вас я им живым не отдам и сам не сдамся, но правду узнают все!
– Все? – Ворон вздохнул. – Семь клириков, которых не взяли бы даже на живодерню по причине жестокости, и дюжина стражников… Эти, сделав свое дело, навеки забудут о том, что видели. Не валяй дурака, Дикон. С ними тебе не по пути, это так. Когда все уляжется, выбирайся из города и скачи в Гальтары. Анакс тебя примет. Мой совет – скажи ему все.
– Я не уйду без вас, – прошипел Ричард, – слышите, вы, Рокэ Алва! Не уйду! Вашим последним убийством будет не Катарина, а я! Хотя меня вряд ли убьют… Я займу ваше место в Нохе, но какое вам дело до бывшего оруженосца?! Тем более что он вас предал!
– Болван, – безнадежно пробормотал Рокэ. – Неужели ты не понимаешь, что я не хочу жить?
– Зато я хочу, чтоб вы жили! – почти выкрикнул Дикон. – Хочу!
– Ты как женщина – не переспоришь.
***
***
Реплики Фрэнка Слэйда из фильма "Запах женщины", 1992г
-Я знаю, где находится твое тело. Я ищу хоть какие-нибудь признаки ума у тебя. Много играл в футбол без шлема, да?
-В тебе есть цельность, Чарли. Не знаю, пристрелить тебя или усыновить.
-Вы не плохой. Вам просто больно.
-Что ты знаешь о боли? Улитка с побережья Тихого океана. Что ты знаешь о боли?
-Чарли, насчет твоей проблемы. На свете есть два типа людей: кто-то встречает грозу, а кто-то прячется от нее под крышу. Крыша лучше.
-Будь внимателен: нервная женщина — неудовлетворенная женщина.
-Совесть Чарли... Когда ты родился, сынок, во времена рыцарей Круглого стола? Ты что, не слышал? Cовесть умерла.
-Нет, не слышал.
-Тогда вынь вату из ушей.
- Вырасти наконец! Это значит - пошел ты, приятель. Это значит - измени своей жене. Это значит навещай мать только в день матерей.
- Я думал, мы договорились.
- Я сжульничал.
- Ты можешь остаться, а можешь уйти. Ясно? Я все равно сделаю это. Лучше уйди, и пожалей себя.
-Ты ведь не хочешь умирать.
-Вы тоже.
-Докажи мне это.
-Это не сложно. Вы танцуете танго и водите "Феррари" лучше всех, кого я видел.
-Да кого ты мог видеть?
―Тебе тяжело придется в этом мире. Чтобы смягчить удары - давай я тебе куплю выпить.
четверг, 07 июля 2022
Рукописи не горят. — Он повернулся к Бегемоту и сказал: — Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман. (с)
Куртуазный Оэголик, 2017 год:
Анон: Анону когда-то один человек из близких знакомых ВВК рассказал о кое-каких планах ВВК на Алву. Анон тогда пофейспалмил, потому что все это напоминало дурной дамский роман, смешанный с историей Наполеона и Жозефины. А потом успокоился, потому что понял, что этого не будет, и дамский роман переигран ВВК во что-то другое. Если бы анон тогда знал, что таким образом ВВК еще пару сотню раз переобуется в полете, и во что это выльется в итоге...
Анон: А кто Жозефина? Луиза?
Анон: Меня больше волнует, а кто Наполеон? Карваль только в 3 томе появился
Анон: Нет-нет, Наполеоном там был Алва, а с белокурой Жози Жозефиной вы угадали. Там по-видимому задумывалась система наследования как при первом браке Наполеона. Т.е. в перспективе Герард на престоле
Подробностей насчет Селины я не знаю, анон, да и не интересны они мне уже, ибо сейчас больше не актуальны. А вот Герард и правда планировался на роль наследника трона Алвы (!), при этом Алве, кажется, было пофиг на его неэорийскую кровь, потому что Герард и Селина и так получились у Луизы каким-то необычными детьми.
Замысел был анону рассказан после третьей книги, когда анон еще ждал с нетерпением, что же будет дальше. Потом анон разом разочаровался, и ему стало пофиг.
Знаю, что у Алвы с Луизой там особой любви в браке вроде даже не было, но почему - я так и не понял. Типа, он признал Герарда и Селину своими незаконными детьми от Луизы, а Герарда - наследником трона. Все, больше ничего не знаю.
Аноны, ну не нападайте на меня, в том числе с вопросами. Я правда ничего больше не знаю, кроме вот этих подробностей, которые мне рассказал человек. И я ему верю абсолютно. Расспросить сейчас его уже нельзя.
Анон: Я другой анон и знаю о бете, которая умерла. Если о ней речь, то это риэли достйнейшая женщина была.
Примечание реконструктора:
Верится, что эта версия финала с Герардом-наследником действительно имела место, не в первоначальном варианте, а в ранних ретконах. А в финале КНК3, поговаривают, амурный расклад был таков:
Алва женится на Луизе, а Дик на Селине.
Анон: Анону когда-то один человек из близких знакомых ВВК рассказал о кое-каких планах ВВК на Алву. Анон тогда пофейспалмил, потому что все это напоминало дурной дамский роман, смешанный с историей Наполеона и Жозефины. А потом успокоился, потому что понял, что этого не будет, и дамский роман переигран ВВК во что-то другое. Если бы анон тогда знал, что таким образом ВВК еще пару сотню раз переобуется в полете, и во что это выльется в итоге...
Анон: А кто Жозефина? Луиза?
Анон: Меня больше волнует, а кто Наполеон? Карваль только в 3 томе появился
Анон: Нет-нет, Наполеоном там был Алва, а с белокурой Жози Жозефиной вы угадали. Там по-видимому задумывалась система наследования как при первом браке Наполеона. Т.е. в перспективе Герард на престоле
Подробностей насчет Селины я не знаю, анон, да и не интересны они мне уже, ибо сейчас больше не актуальны. А вот Герард и правда планировался на роль наследника трона Алвы (!), при этом Алве, кажется, было пофиг на его неэорийскую кровь, потому что Герард и Селина и так получились у Луизы каким-то необычными детьми.
Замысел был анону рассказан после третьей книги, когда анон еще ждал с нетерпением, что же будет дальше. Потом анон разом разочаровался, и ему стало пофиг.
Знаю, что у Алвы с Луизой там особой любви в браке вроде даже не было, но почему - я так и не понял. Типа, он признал Герарда и Селину своими незаконными детьми от Луизы, а Герарда - наследником трона. Все, больше ничего не знаю.
Аноны, ну не нападайте на меня, в том числе с вопросами. Я правда ничего больше не знаю, кроме вот этих подробностей, которые мне рассказал человек. И я ему верю абсолютно. Расспросить сейчас его уже нельзя.
Анон: Я другой анон и знаю о бете, которая умерла. Если о ней речь, то это риэли достйнейшая женщина была.
Примечание реконструктора:
Верится, что эта версия финала с Герардом-наследником действительно имела место, не в первоначальном варианте, а в ранних ретконах. А в финале КНК3, поговаривают, амурный расклад был таков:
Алва женится на Луизе, а Дик на Селине.
вторник, 25 января 2022
Рукописи не горят. — Он повернулся к Бегемоту и сказал: — Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман. (с)
Илья Ильф, Евгений Петров. Двенадцать стульев.
«- О вас, товарищ Бендер, сегодня в газетах писали, заискивающе сказал Ипполит Матвеевич. Остап нахмурился. Он не любил, когда пресса поднимала вой вокруг его имени.
- Что вы мелете? В какой газете?
Ипполит Матвеевич с торжеством развернул "Станок".
- Вот здесь. В отделе "Что случилось за день".
Остап несколько успокоился, потому что боялся заметок только в разоблачительных отделах "Наши шпильки" и "Злоупотребителей - под суд". Действительно, в отделе "Что случилось за день" нонпарелью было напечатано:
Попал под лошадь
Вчера на площади Свердлова попал под лошадь извозчика №8974 гр. О. Бендер. Пострадавший отделался легким испугом.»
***
Мир Фантастики. Рита Каруба
"Альтернативный взгляд на «Отблески Этерны». За кого «болеют» читатели?"
«...Фанатская реконструкция
Примерно в то же время у «неправильных» читателей возникла теория, что разрастание обещанной трилогии с трёх томов до десятка объясняется переменой изначального писательского замысла. Фанаты выдвинули предположение, что Вера Викторовна в какой-то момент поменяла мнение о собственных героях и в соответствии с новым взглядом переписала не только их дальнейшую, но и предшествующую судьбу, сделав Ричарда злодеем, Алву – искусным актёром, Сильвестра – плохим политиком, а некоторых из эориев и вовсе лишив предполагаемой у них благородной крови.
Фанатская теория глобального «реткона» признаёт каноном два первых тома и фрагментарно – третий, весь последующий текст считая попыткой перетолковать уже написанное. Поэтому изменения в переиздании и были так болезненно восприняты частью поклонников, принявших редактуру за попытку отнять у них те «настоящие» тома «Отблесков Этерны», на которых когда-то и зародился костяк фандома.
Тогда неправильные читатели и создали «Реконструкцию»: попытку воссоздать третий том цикла таким, каким, по их мнению, он и задумывался Верой Викторовной изначально. Созданный коллективным разумом конструкт объясняет несколько не выстреливших на сегодняшний день книжных ружей и опровергает основной сюжет вышедших после «Лика победы» романов, основываясь на исходных текстах первых томов, некоторых эпизодах из последующих книг и обрывках информации из интервью писательницы и её окружения. Так, по Реконструкции, Мэллит должна была погибнуть, защищая Альдо при вызове Зверя Раканов. Кардинал Сильвестр в этой версии был отравлен агентом истинников. Рокэ Алву ждала бы тюрьма с куда более страшными последствиями: герцога не только пытали бы, но и ослепили. А спасти его из заключения должен был… Ричард Окделл, которому то и дело мешала бы коварная Катарина Ариго.
Ближе к концу Реконструкции, четверо Повелителей и Ракан должны были попасть в Лабиринт, где Альдо выяснял, что на самом деле он Придд, а Алва жертвовал собой, после чего в Кэртиане начинается хаос. Чтобы остановить безумие, Оставленная возвращает Алву из посмертия (заодно возвращая ему зрение), и рассказывает, как пробудить память Одинокого. В финальной битве Ринальди сражается вместе с изначальными тварями и Повелителями против раттонов, а затем становится родоначальником новой ветви Раканов. В мире наступает мир и процветание, конец.
Как и первые тома «Отблесков Этерны», фанатская Реконструкция построена по привычным законам жанра, где добро побеждает зло, а герои если и ошибаются, то обязательно получают шанс исправить свои ошибки...»
www.mirf.ru/book/otbleski-eterny-chitateli/?utm...
«- О вас, товарищ Бендер, сегодня в газетах писали, заискивающе сказал Ипполит Матвеевич. Остап нахмурился. Он не любил, когда пресса поднимала вой вокруг его имени.
- Что вы мелете? В какой газете?
Ипполит Матвеевич с торжеством развернул "Станок".
- Вот здесь. В отделе "Что случилось за день".
Остап несколько успокоился, потому что боялся заметок только в разоблачительных отделах "Наши шпильки" и "Злоупотребителей - под суд". Действительно, в отделе "Что случилось за день" нонпарелью было напечатано:
Попал под лошадь
Вчера на площади Свердлова попал под лошадь извозчика №8974 гр. О. Бендер. Пострадавший отделался легким испугом.»
***
Мир Фантастики. Рита Каруба
"Альтернативный взгляд на «Отблески Этерны». За кого «болеют» читатели?"
«...Фанатская реконструкция
Примерно в то же время у «неправильных» читателей возникла теория, что разрастание обещанной трилогии с трёх томов до десятка объясняется переменой изначального писательского замысла. Фанаты выдвинули предположение, что Вера Викторовна в какой-то момент поменяла мнение о собственных героях и в соответствии с новым взглядом переписала не только их дальнейшую, но и предшествующую судьбу, сделав Ричарда злодеем, Алву – искусным актёром, Сильвестра – плохим политиком, а некоторых из эориев и вовсе лишив предполагаемой у них благородной крови.
Фанатская теория глобального «реткона» признаёт каноном два первых тома и фрагментарно – третий, весь последующий текст считая попыткой перетолковать уже написанное. Поэтому изменения в переиздании и были так болезненно восприняты частью поклонников, принявших редактуру за попытку отнять у них те «настоящие» тома «Отблесков Этерны», на которых когда-то и зародился костяк фандома.
Тогда неправильные читатели и создали «Реконструкцию»: попытку воссоздать третий том цикла таким, каким, по их мнению, он и задумывался Верой Викторовной изначально. Созданный коллективным разумом конструкт объясняет несколько не выстреливших на сегодняшний день книжных ружей и опровергает основной сюжет вышедших после «Лика победы» романов, основываясь на исходных текстах первых томов, некоторых эпизодах из последующих книг и обрывках информации из интервью писательницы и её окружения. Так, по Реконструкции, Мэллит должна была погибнуть, защищая Альдо при вызове Зверя Раканов. Кардинал Сильвестр в этой версии был отравлен агентом истинников. Рокэ Алву ждала бы тюрьма с куда более страшными последствиями: герцога не только пытали бы, но и ослепили. А спасти его из заключения должен был… Ричард Окделл, которому то и дело мешала бы коварная Катарина Ариго.
Ближе к концу Реконструкции, четверо Повелителей и Ракан должны были попасть в Лабиринт, где Альдо выяснял, что на самом деле он Придд, а Алва жертвовал собой, после чего в Кэртиане начинается хаос. Чтобы остановить безумие, Оставленная возвращает Алву из посмертия (заодно возвращая ему зрение), и рассказывает, как пробудить память Одинокого. В финальной битве Ринальди сражается вместе с изначальными тварями и Повелителями против раттонов, а затем становится родоначальником новой ветви Раканов. В мире наступает мир и процветание, конец.
Как и первые тома «Отблесков Этерны», фанатская Реконструкция построена по привычным законам жанра, где добро побеждает зло, а герои если и ошибаются, то обязательно получают шанс исправить свои ошибки...»
www.mirf.ru/book/otbleski-eterny-chitateli/?utm...
четверг, 11 ноября 2021
Рукописи не горят. — Он повернулся к Бегемоту и сказал: — Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман. (с)
В.В. Камша, 2021г:
"... Робер прекрасно обошелся без связи с гайифским офицером. В первом варианте Эпинэ уходил-таки из Агариса в наемники и вновь встречался с Ламбросом и они присоединялись к фельпской экспедиции. Жизнь свою Робер считал пропащей, любовь к Мэллит - безнадежной, и после неудачного боя просто не смог оттолкнуть единственного друга. Какое-то время это продолжалось, потом природа взяла свое. О чем Эпинэ честно Ламбросу и сказал, а тот понял. Эпинэ решил покончить со всем разом и вернуться домой. Ну а дальше все пошло так, как оно и пошло".(с)
Примечание реконструктора:
Это изменение первоначального сюжета объясняет явный ООС Робера в ЛП и невнятную линию персонажа в период, который там описан. А гомосексуальный опыт "попробовал, но не понравилось" перешел от Робера к Алве (сцена с пантерками).
"... Робер прекрасно обошелся без связи с гайифским офицером. В первом варианте Эпинэ уходил-таки из Агариса в наемники и вновь встречался с Ламбросом и они присоединялись к фельпской экспедиции. Жизнь свою Робер считал пропащей, любовь к Мэллит - безнадежной, и после неудачного боя просто не смог оттолкнуть единственного друга. Какое-то время это продолжалось, потом природа взяла свое. О чем Эпинэ честно Ламбросу и сказал, а тот понял. Эпинэ решил покончить со всем разом и вернуться домой. Ну а дальше все пошло так, как оно и пошло".(с)
Примечание реконструктора:
Это изменение первоначального сюжета объясняет явный ООС Робера в ЛП и невнятную линию персонажа в период, который там описан. А гомосексуальный опыт "попробовал, но не понравилось" перешел от Робера к Алве (сцена с пантерками).
вторник, 09 февраля 2021
Рукописи не горят. — Он повернулся к Бегемоту и сказал: — Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман. (с)
1.Алва и яды
«– Нужно решить, – Карл тщательно разглядывал фамильное кольцо, – яд, кинжал или арбалет.
– Ненадежно. Яд достанется другому, стрелок промахнется, кинжал сломается. Не хотел бы напоминать вам то, о чем вы, Эгмонт, без сомнения, хотите забыть, но разве вы сами однажды не угодили в засаду? Вас спасло чудо, но Чужой за своих подручных заступается чаще, чем Создатель.» (ОВДВ)
Этот диалог свидетельствует о том, что пресловутая невосприимчивость Алв к ядам была придумана только в ретконах. Иначе сказали бы "травить бесполезно, на него яды не действуют", а не «яд достанется другому» (очевидный намек на попытку Алисы отравить Алваро).
В ОВДВ Люди Чести явно осведомлены о том, что Рокэ отравлен Окделлом и лишь поэтому соглашаются на самоубийственную дуэль. А Штанцлер искренне надеется что Дик справится с заданием и отравит эра, лишив Золотые Земли лучшего полководца накануне интервенции Альдо. Понятно, что Окделл тот еще отравитель, но действовать нужно было спешно, у Штанцлера просто не было других вариантов.
ЗФ, 2004 Gatty:
1. По яду. Никакой мистики, это же не цианид, а медленно действующий яд. Его даже Штанцлер в расчете на рвотный камень решился проглотить. Предполагалось, что Алва выпьет всю дозу, он выпил один бокал. Что дело нечисто маршал понял по физиономии Дика и по изменившемуся букету вина.
Ну а что делать, проглотив отраву, он знал. Соберано Алваро в ядах разбирался неплохо и сына научил
Из дискуссии в сообществе Куртуазный Оэголик, 2020г:
Анон1: В первых двух томах у нас с одной стороны Дорак, который запланировал резню и убийство ЛЧ, о чем те знают («список Дорака» сожжен кардиналом, но это не препятствие для раттонов и черных магов-истинников, они и по пеплу наверняка читают), с другой - Альдо, возвращающий трон при помощи гоганов и Агариса, плюс Штанцлер и Катари, работающие на раттонов. В Эпинэ готовится восстание, В Агарисе звиздец - уходят крысы, Истина получает власть, теперь им нужна Ноха, в конце ОВДВ Цилла тушит свечи призраков и в мир приходят новые хозяева. Штанцлер пытается убрать Алву с дороги войск Альдо. Номер не прошел, но невольно помог Дорак решив сбагрить Алву в Фельп.
Анон2: А Штанцлер такой дурак, что подговорив Окделла на убийство тут же помчался радовать этой вестью братьев королевы?
Анон3: Не думаю, что помчался, скорее это решение было принято совместно, на каком нибудь совете заговорщиков-ЛЧ.
2. Ужасные шрамы
«Спину Первого маршала Талига украшал добрый десяток шрамов, и Валме стало плохо при одной мысли, как выглядели свежие раны. Многочисленные отметины на руках и груди герцога не шли ни в какое сравнение с этим кошмаром.
– Закатные твари, – прошептал Джильди, – кто это?
– Теперь уже никто, – махнул рукой Алва.
– Закатные твари, – прорычал фельпец, – в спину… Что за ублюдки.
– Не ублюдки, – улыбнулся Рокэ, – а самые что ни на есть законные потомки. У них
был свой резон, в спину бить проще и уютней…» (ЛП)
Бытует мнение, что шрамы остались у Рокэ после той самой заварушки на Винной. Но это мнение ошибочно, если речь об изначальном трехтомнике — в нем у Алвы этих шрамов вовсе не было.
Ричард — оруженосец, жил в одном доме с эром и побывал с ним в военном походе, поэтому должен был хоть разок увидеть Рокэ без рубашки. Но Ричард о шрамах ни разу не упоминает.
Также о них не упоминает Катари, когда описывает картину «Марк и Лаконий»:
«Юный Джастин стал любовником маршала. Самое печальное, мальчик не просто впал в грех — он влюбился в этого негодяя! Рокэ с ним забавлялся довольно долго, а потом родные получили картину, изображающую Марка и Лакония. Художник воспроизвел все подробности. У Лакония были черные волосы и очень светлая кожа, но он был виден лишь со спины, а вот Марк… Это не могло быть случайностью, — голос Катарины дрогнул, — у него были родинки и небольшой шрам… Рокэ Алва в очередной раз пошутил».(с) КНК
О том, что шрам был у Джастина Катари говорит, а о шрамах Алвы — нет. А ведь тот был ее любовником, неужели ни разу при ней рубаху не снимал?
Впрочем, о наличии у себя шрамов не подозревает и сам Рокэ:
«– Килеан заплатил за Джастина, – Рокэ вновь взялся за бокал, – вместе с братьями Ариго, хотя у этих долгов поболе… Ты слышал про картину. Источник мог быть лишь один – Катарина. Она знала все мои родинки и все родинки Джастина. Я стал искать художника и почти нашел.
– Почти?
– Мазилу убили, но не озаботились перерезать его собутыльников. Один припомнил, как описывали внешность «Марка» и «Лакония». Это был ментор братьев Ариго…»(с) Закат
Все его родинки! Хотя жуткие шрамы - гораздо более характерная примета. Но Алва вспомнил только о своих родинках.
Отсюда делаем вывод — шрамы на спине у Алвы появились только в ретконе. Более того, очень высока вероятность, что даже в ретконах они не имеют отношения к эпизоду на Винной улице, ибо:
а) Алва описывает раны которые исчезли:
«Кровь, вода, смятые истоптанные цветы, тряпки, осколки и трупы. Кровь, уже не алая, загустевшая… Парусами надуваются занавески, роятся, жужжат дорвавшиеся до смерти мухи, а в голове даже не жужжит, воет. Ничего не понять, не вспомнить, но стольких он убить не мог. И выжить не мог, с такими ранами не живут, но дыра в животе исчезла, правый бок тоже цел. А спина? Рука не желает подчиняться, с плечом, по крайней мере, он не ошибся. Так, сведем лопатки. Вздохнем… Ничего! Неужели примерещилось, но мертвецы — вот же они! Он не мог перебить всех. Половину, да, половину он положил, но остальные его почти добили.» (ЯМ1)
Неужели Ринальди, леча Рокэ, одни раны исцеляет до полного исчезновения, так что даже следов не осталось, а другие, те что на спине, оставляет в виде жутких шрамов?
б) Если драка на Винной происходила так, как видит это в своих «алваглюках» Робер, совершенно непонятно как у Рокэ появилось такое количество ран именно на спине и почему эти раны именно так выглядят - ведь убийцы были вооружены шпагами, а не саблями, кинжалами, хлыстами, граблями и т.п. Скорее всего даже в первых ретконах предполагалась, что спину Алве исполосовали другим оружием и при других обстоятельствах.
3. «Врет как свидетель»
В бумажном каноне есть две версии событий на Винной улице и они местами противоречат друг другу. Первая версия — это «алваглюк» который видит Робер когда его подставила Марианна. Вторая — рассказ Алвы Арлетте. К КНК3 относится первый вариант, он более ранний и более логичный. А во втором варианте в читателя сразу тычут грубым ретконом:
«После смерти Франциска Второго в столице поговаривали, что отрава на Алва не действует. Она и впрямь действует плохо, но тут уж Леворукий не виноват. Отец с детства приучал нас к ядам, которые знал, а знал он много, но я отвлекся. Кинжалу в женских ручках Лансар тоже не доверился». (ПСЛЗ) вместо «Яд достанется другому, стрелок промахнется, кинжал сломается».(ОВДВ)
Приведем главные нестыковки двух версий:
1. Развратная Эмильенна
«Эмильенне он велел уложить меня в постель, вымотать и дождаться, когда я усну. Ей оставалось выйти в соседнюю комнату и поставить на раскрытое окно свечу. Меня спасло мое прекраснодушие, я хотел жениться и отказался овладеть этим чудом чистоты до свадьбы. Когда дева поняла, что я не намерен запятнать ее честь, она впустила убийц. Пару дюжин.» (ПСЛЗ)
А «на самом деле», т. е. в глюке Робера, было так:
«- Холодно… Окно в спальне, я закрою.
- Боишься замерзнуть?
- Я боюсь потерять тебя. Ты поможешь мне закрыть окно? Его надо закрыть, надо…
- Я не войду в спальню своей невесты до свадьбы. Лучше я закрою дверь.
…
Розовые губы пахнут земляникой, в фиалковых глазах тает весенняя ночь. Они впервые вместе. По настоящему вместе, одни, не считая весны и ландышей. Он нашел свою девочку в окошке и не выпустит даже на мгновенье. Родня переживет, и король переживет, и весь мир, а кому не нравится, могут убираться к Изначальным Тварям.
- Есть в этом доме что-то, без чего ты не можешь жить?
- Ты… Только ты… Я не могу без тебя!
- Тогда идем. - Куда?
- Разбудим какого-нибудь клирика. Завтра я представлю ко двору свою супругу.
- Так сразу? Я никогда не смогу. Отец…
- Отец простит, ему ничего не останется. Ты пойдешь или понести тебя на руках?
- Пойду… Только… Ты не смейся, но я надену другое платье. Я быстро…
- Ты, и в этом лучше всех.
- Старое платье - дурная примета.
- Ты справишься или позвать Тирзу?
- Не надо Тирзу… Создатель!»(ЯМ1)
Где коварное соблазнение? Где попытка уложить в постель и вымотать? Предложение пройти в спальню? Ну так Рокэ его сходу отверг, а Эмильенна и не настаивала. Да и зачем ей для этого действа вообще была нужна спальня? Весь дом пуст и в их распоряжении. Но дева явно изображает скромницу, в ее поведении нет ни намека на возможный разврат.
«она впустила убийц» (ПСЛЗ) — тоже вранье. Убийцы, очевидно, вошли сами:
«- Не надо Тирзу… Создатель!
Треск за спиной, живое, трепещущее тепло у плеча, сдавленный крик. Закатные твари, их все-таки выследили.
- За меня! Слышишь, за меня! Быстрей!
Распахнутые створки, сорванное голубое полотнище, опрокинутый столик, перевернутая шкатулка с бисером. В дверях - десяток человек с обнаженными шпагами. Лица под масками, но одежду и осанку не спрячешь. Это не висельники, это дворяне. Родичи или заговорщики? За ней или за ним?» (ЯМ1)
2. Удар подносом
«Эмильенна визжала за моей спиной – мой клинок мешал ей воссоединиться с супругом. В конце концов она меня ударила. Сзади. Подносом. Я как раз уворачивался от брошенного кинжала, и дева попала мне по плечу – к несчастью, раненому… Тогда я и понял!» (ПСЛЗ)
Про удар подносом по раненному плечу Рокэ Арлетте зачем-то тоже соврал:
«— Габриэль, осторожней. Осторож!.. Леворукий, только не это! Что угодно, как
угодно, только не это! Судя по всему именно эта реплика - реакция Рокэ на удар Эмильенны
…
И это высокие чувства и великие дела? В смысле — восемь на одного. А могло быть и двадцать, но разговор будет потом. Хороший разговор, большой, а сейчас — вырваться. Пока нет ран… Но он еще не ранен!
…
драка продолжается
…
Плечо! Квальдэто цэра, достали-таки! И вот только теперь его ранили в плечо.
Мерзко, но это еще не смерть. Не его смерть! Зато это твоя последняя удача, погань!» (ЯМ1)
Доказано: на момент удара Эмильенны подносом Рокэ не был ранен в плечо, эту рану он получил значительно позже.
4. Раттоны
«Шпага тяжелеет, глаза заливает пот, голубые стены розовеют и крутятся, крутятся, крутятся вместе с безликими крысами. Откуда здесь крысы?»(ЯМ1)
Откуда крысы? Да это же раттоны! Они явно приложили свои лапки к покушению на Последнего из рода Раканов.
5. Явление Леворукого
«Убийца без лица спиной вперед влетает в комнату, валится у порога, что-то круглое подскакивает вверх, катится по полу. Голова… Голова в маске… Хлещет кровь, сколько же ее тут пролилось. В красно-черной дыре ночным факелом вспыхивает фигура. Высокая, яростная, словно сорвавшаяся с проклятой картины. Бешеное лицо, в руке — меч. Не шпага, не сабля — меч, и на нем кровь… Клирики не врали, Он все-таки есть! И Он пришел.» (ЯМ1)
В изначальной версии сюжета Алва знает, что он Ракан, последний из рода и проклятый. Наверняка именно встреча с Леворуким натолкнула Рокэ на это открытие:
«Когда осужденного вели на казнь, он проклял своего брата и все его потомство. Ряд эсператистских богословов полагают, что Ринальди Ракан воззвал к Леворукому, и тот помог нечестивцу отомстить.» (Примечания к ЛП)
По мнению Алвы Леворукий помогает Ринальди осуществить проклятье и хранит Рокэ не давая тому умереть раньше, чем оно будет исполнено.
«– Нужно решить, – Карл тщательно разглядывал фамильное кольцо, – яд, кинжал или арбалет.
– Ненадежно. Яд достанется другому, стрелок промахнется, кинжал сломается. Не хотел бы напоминать вам то, о чем вы, Эгмонт, без сомнения, хотите забыть, но разве вы сами однажды не угодили в засаду? Вас спасло чудо, но Чужой за своих подручных заступается чаще, чем Создатель.» (ОВДВ)
Этот диалог свидетельствует о том, что пресловутая невосприимчивость Алв к ядам была придумана только в ретконах. Иначе сказали бы "травить бесполезно, на него яды не действуют", а не «яд достанется другому» (очевидный намек на попытку Алисы отравить Алваро).
В ОВДВ Люди Чести явно осведомлены о том, что Рокэ отравлен Окделлом и лишь поэтому соглашаются на самоубийственную дуэль. А Штанцлер искренне надеется что Дик справится с заданием и отравит эра, лишив Золотые Земли лучшего полководца накануне интервенции Альдо. Понятно, что Окделл тот еще отравитель, но действовать нужно было спешно, у Штанцлера просто не было других вариантов.
ЗФ, 2004 Gatty:
1. По яду. Никакой мистики, это же не цианид, а медленно действующий яд. Его даже Штанцлер в расчете на рвотный камень решился проглотить. Предполагалось, что Алва выпьет всю дозу, он выпил один бокал. Что дело нечисто маршал понял по физиономии Дика и по изменившемуся букету вина.
Ну а что делать, проглотив отраву, он знал. Соберано Алваро в ядах разбирался неплохо и сына научил
Из дискуссии в сообществе Куртуазный Оэголик, 2020г:
Анон1: В первых двух томах у нас с одной стороны Дорак, который запланировал резню и убийство ЛЧ, о чем те знают («список Дорака» сожжен кардиналом, но это не препятствие для раттонов и черных магов-истинников, они и по пеплу наверняка читают), с другой - Альдо, возвращающий трон при помощи гоганов и Агариса, плюс Штанцлер и Катари, работающие на раттонов. В Эпинэ готовится восстание, В Агарисе звиздец - уходят крысы, Истина получает власть, теперь им нужна Ноха, в конце ОВДВ Цилла тушит свечи призраков и в мир приходят новые хозяева. Штанцлер пытается убрать Алву с дороги войск Альдо. Номер не прошел, но невольно помог Дорак решив сбагрить Алву в Фельп.
Анон2: А Штанцлер такой дурак, что подговорив Окделла на убийство тут же помчался радовать этой вестью братьев королевы?
Анон3: Не думаю, что помчался, скорее это решение было принято совместно, на каком нибудь совете заговорщиков-ЛЧ.
2. Ужасные шрамы
«Спину Первого маршала Талига украшал добрый десяток шрамов, и Валме стало плохо при одной мысли, как выглядели свежие раны. Многочисленные отметины на руках и груди герцога не шли ни в какое сравнение с этим кошмаром.
– Закатные твари, – прошептал Джильди, – кто это?
– Теперь уже никто, – махнул рукой Алва.
– Закатные твари, – прорычал фельпец, – в спину… Что за ублюдки.
– Не ублюдки, – улыбнулся Рокэ, – а самые что ни на есть законные потомки. У них
был свой резон, в спину бить проще и уютней…» (ЛП)
Бытует мнение, что шрамы остались у Рокэ после той самой заварушки на Винной. Но это мнение ошибочно, если речь об изначальном трехтомнике — в нем у Алвы этих шрамов вовсе не было.
Ричард — оруженосец, жил в одном доме с эром и побывал с ним в военном походе, поэтому должен был хоть разок увидеть Рокэ без рубашки. Но Ричард о шрамах ни разу не упоминает.
Также о них не упоминает Катари, когда описывает картину «Марк и Лаконий»:
«Юный Джастин стал любовником маршала. Самое печальное, мальчик не просто впал в грех — он влюбился в этого негодяя! Рокэ с ним забавлялся довольно долго, а потом родные получили картину, изображающую Марка и Лакония. Художник воспроизвел все подробности. У Лакония были черные волосы и очень светлая кожа, но он был виден лишь со спины, а вот Марк… Это не могло быть случайностью, — голос Катарины дрогнул, — у него были родинки и небольшой шрам… Рокэ Алва в очередной раз пошутил».(с) КНК
О том, что шрам был у Джастина Катари говорит, а о шрамах Алвы — нет. А ведь тот был ее любовником, неужели ни разу при ней рубаху не снимал?
Впрочем, о наличии у себя шрамов не подозревает и сам Рокэ:
«– Килеан заплатил за Джастина, – Рокэ вновь взялся за бокал, – вместе с братьями Ариго, хотя у этих долгов поболе… Ты слышал про картину. Источник мог быть лишь один – Катарина. Она знала все мои родинки и все родинки Джастина. Я стал искать художника и почти нашел.
– Почти?
– Мазилу убили, но не озаботились перерезать его собутыльников. Один припомнил, как описывали внешность «Марка» и «Лакония». Это был ментор братьев Ариго…»(с) Закат
Все его родинки! Хотя жуткие шрамы - гораздо более характерная примета. Но Алва вспомнил только о своих родинках.
Отсюда делаем вывод — шрамы на спине у Алвы появились только в ретконе. Более того, очень высока вероятность, что даже в ретконах они не имеют отношения к эпизоду на Винной улице, ибо:
а) Алва описывает раны которые исчезли:
«Кровь, вода, смятые истоптанные цветы, тряпки, осколки и трупы. Кровь, уже не алая, загустевшая… Парусами надуваются занавески, роятся, жужжат дорвавшиеся до смерти мухи, а в голове даже не жужжит, воет. Ничего не понять, не вспомнить, но стольких он убить не мог. И выжить не мог, с такими ранами не живут, но дыра в животе исчезла, правый бок тоже цел. А спина? Рука не желает подчиняться, с плечом, по крайней мере, он не ошибся. Так, сведем лопатки. Вздохнем… Ничего! Неужели примерещилось, но мертвецы — вот же они! Он не мог перебить всех. Половину, да, половину он положил, но остальные его почти добили.» (ЯМ1)
Неужели Ринальди, леча Рокэ, одни раны исцеляет до полного исчезновения, так что даже следов не осталось, а другие, те что на спине, оставляет в виде жутких шрамов?
б) Если драка на Винной происходила так, как видит это в своих «алваглюках» Робер, совершенно непонятно как у Рокэ появилось такое количество ран именно на спине и почему эти раны именно так выглядят - ведь убийцы были вооружены шпагами, а не саблями, кинжалами, хлыстами, граблями и т.п. Скорее всего даже в первых ретконах предполагалась, что спину Алве исполосовали другим оружием и при других обстоятельствах.
3. «Врет как свидетель»
В бумажном каноне есть две версии событий на Винной улице и они местами противоречат друг другу. Первая версия — это «алваглюк» который видит Робер когда его подставила Марианна. Вторая — рассказ Алвы Арлетте. К КНК3 относится первый вариант, он более ранний и более логичный. А во втором варианте в читателя сразу тычут грубым ретконом:
«После смерти Франциска Второго в столице поговаривали, что отрава на Алва не действует. Она и впрямь действует плохо, но тут уж Леворукий не виноват. Отец с детства приучал нас к ядам, которые знал, а знал он много, но я отвлекся. Кинжалу в женских ручках Лансар тоже не доверился». (ПСЛЗ) вместо «Яд достанется другому, стрелок промахнется, кинжал сломается».(ОВДВ)
Приведем главные нестыковки двух версий:
1. Развратная Эмильенна
«Эмильенне он велел уложить меня в постель, вымотать и дождаться, когда я усну. Ей оставалось выйти в соседнюю комнату и поставить на раскрытое окно свечу. Меня спасло мое прекраснодушие, я хотел жениться и отказался овладеть этим чудом чистоты до свадьбы. Когда дева поняла, что я не намерен запятнать ее честь, она впустила убийц. Пару дюжин.» (ПСЛЗ)
А «на самом деле», т. е. в глюке Робера, было так:
«- Холодно… Окно в спальне, я закрою.
- Боишься замерзнуть?
- Я боюсь потерять тебя. Ты поможешь мне закрыть окно? Его надо закрыть, надо…
- Я не войду в спальню своей невесты до свадьбы. Лучше я закрою дверь.
…
Розовые губы пахнут земляникой, в фиалковых глазах тает весенняя ночь. Они впервые вместе. По настоящему вместе, одни, не считая весны и ландышей. Он нашел свою девочку в окошке и не выпустит даже на мгновенье. Родня переживет, и король переживет, и весь мир, а кому не нравится, могут убираться к Изначальным Тварям.
- Есть в этом доме что-то, без чего ты не можешь жить?
- Ты… Только ты… Я не могу без тебя!
- Тогда идем. - Куда?
- Разбудим какого-нибудь клирика. Завтра я представлю ко двору свою супругу.
- Так сразу? Я никогда не смогу. Отец…
- Отец простит, ему ничего не останется. Ты пойдешь или понести тебя на руках?
- Пойду… Только… Ты не смейся, но я надену другое платье. Я быстро…
- Ты, и в этом лучше всех.
- Старое платье - дурная примета.
- Ты справишься или позвать Тирзу?
- Не надо Тирзу… Создатель!»(ЯМ1)
Где коварное соблазнение? Где попытка уложить в постель и вымотать? Предложение пройти в спальню? Ну так Рокэ его сходу отверг, а Эмильенна и не настаивала. Да и зачем ей для этого действа вообще была нужна спальня? Весь дом пуст и в их распоряжении. Но дева явно изображает скромницу, в ее поведении нет ни намека на возможный разврат.
«она впустила убийц» (ПСЛЗ) — тоже вранье. Убийцы, очевидно, вошли сами:
«- Не надо Тирзу… Создатель!
Треск за спиной, живое, трепещущее тепло у плеча, сдавленный крик. Закатные твари, их все-таки выследили.
- За меня! Слышишь, за меня! Быстрей!
Распахнутые створки, сорванное голубое полотнище, опрокинутый столик, перевернутая шкатулка с бисером. В дверях - десяток человек с обнаженными шпагами. Лица под масками, но одежду и осанку не спрячешь. Это не висельники, это дворяне. Родичи или заговорщики? За ней или за ним?» (ЯМ1)
2. Удар подносом
«Эмильенна визжала за моей спиной – мой клинок мешал ей воссоединиться с супругом. В конце концов она меня ударила. Сзади. Подносом. Я как раз уворачивался от брошенного кинжала, и дева попала мне по плечу – к несчастью, раненому… Тогда я и понял!» (ПСЛЗ)
Про удар подносом по раненному плечу Рокэ Арлетте зачем-то тоже соврал:
«— Габриэль, осторожней. Осторож!.. Леворукий, только не это! Что угодно, как
угодно, только не это! Судя по всему именно эта реплика - реакция Рокэ на удар Эмильенны
…
И это высокие чувства и великие дела? В смысле — восемь на одного. А могло быть и двадцать, но разговор будет потом. Хороший разговор, большой, а сейчас — вырваться. Пока нет ран… Но он еще не ранен!
…
драка продолжается
…
Плечо! Квальдэто цэра, достали-таки! И вот только теперь его ранили в плечо.
Мерзко, но это еще не смерть. Не его смерть! Зато это твоя последняя удача, погань!» (ЯМ1)
Доказано: на момент удара Эмильенны подносом Рокэ не был ранен в плечо, эту рану он получил значительно позже.
4. Раттоны
«Шпага тяжелеет, глаза заливает пот, голубые стены розовеют и крутятся, крутятся, крутятся вместе с безликими крысами. Откуда здесь крысы?»(ЯМ1)
Откуда крысы? Да это же раттоны! Они явно приложили свои лапки к покушению на Последнего из рода Раканов.
5. Явление Леворукого
«Убийца без лица спиной вперед влетает в комнату, валится у порога, что-то круглое подскакивает вверх, катится по полу. Голова… Голова в маске… Хлещет кровь, сколько же ее тут пролилось. В красно-черной дыре ночным факелом вспыхивает фигура. Высокая, яростная, словно сорвавшаяся с проклятой картины. Бешеное лицо, в руке — меч. Не шпага, не сабля — меч, и на нем кровь… Клирики не врали, Он все-таки есть! И Он пришел.» (ЯМ1)
В изначальной версии сюжета Алва знает, что он Ракан, последний из рода и проклятый. Наверняка именно встреча с Леворуким натолкнула Рокэ на это открытие:
«Когда осужденного вели на казнь, он проклял своего брата и все его потомство. Ряд эсператистских богословов полагают, что Ринальди Ракан воззвал к Леворукому, и тот помог нечестивцу отомстить.» (Примечания к ЛП)
По мнению Алвы Леворукий помогает Ринальди осуществить проклятье и хранит Рокэ не давая тому умереть раньше, чем оно будет исполнено.
среда, 03 февраля 2021
Рукописи не горят. — Он повернулся к Бегемоту и сказал: — Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман. (с)
Лионель Савиньяк
Нам неизвестна роль Лионеля Савиньяка в изначальном сюжете, т.е. в КНК3, но в Лике Победы (первом из ретконов) Ли скорее всего готовился Автором к роли человека, спасающего Алву из тюрьмы. Изначально это была линия Дика текст, но сюжет был изменен, Дикон стал "плохим" и на роль спасителя уже не годился.
В бумажном каноне эту миссию осуществил Марсель. Но он точно не был первой кандидатурой в спасатели, т.к. по словам Автора, должен был отправиться в Холту изучать местную мистику.
2005 год, ЗФ, Gatty:
«Про Холту кое-что есть в приложениях, а подробнее будет, когда туда с дипломатической миссией доберется Марсель.»
Но если Дик на «неправильной стороне», а Марсель в Холте, кому вытаскивать Рокэ из застенков? Разумеется, Лионелю Савиньяку.
В.В.Камша. Отблески Этерны. Лик победы.
«– Леонард Манрик оскорбил девушку, находящуюся под покровительством моего друга.
– Весьма близкого друга, – не упустил возможности вставить шпильку его высокопреосвященство.
– Да, – охотно подтвердил Лионель, опровергая расхожее утверждение, что у Ворона друзей нет и быть не может.»
Как видим, кардинал, несмотря на сеть шпионов, не подозревает о тесной дружбе Алвы с Ли и семейством Савиньяк. Просто потому что даже в первых ретконах этой тесной дружбы в сюжете еще не было, Алва был одинок.
Поэтому и последовавший визит Рокэ к Арлетте Савиньяк (для поправки здоровья после тюрьмы) для читателя несколько внезапен. Логично предположить, что по первым ретконам Алва должен был приехать к Арлетте зализывать раны не с Марселем, а с Ли. Т.е. Ли привез бы больного Алву к маме. В таком раскладе была бы логика.
Жермон Ариго
В.В.Камша. Отблески Этерны. Лик победы.
«Катарина словно бы забыла о собеседнице.
– Это – расплата… Моя мать… Моя мать в юности любила другого человека, не нашего отца. Она стала графиней Ариго, но мой старший брат… Все, кто его видел, все понимали… Отец добился, чтобы титул достался Ги. Это было справедливо, но Жермон стал нашим врагом. Он нас возненавидел. Всех: мать, отца, братьев. Я помню, как это было. День шестнадцатилетия Ги, все собрались в Гайярэ, в большом зале, все, кроме Жермона… Пришли крестьяне, принесли молодое вино, Ги был в красном и золотом… Ги был мерзавцем, уж в этом Луиза не сомневалась, мерзавцем и трусом, затеявшим Октавианскую ночь. Рокэ его убил и правильно сделал, но сестра есть сестра.
Луиза вздохнула, при желании это могло сойти за сочувствие, но Катарина утонула в воспоминаниях, она не видела никого и ничего.
– Было так весело, – королева мечтательно улыбнулась. – Я заплела новые ленты и ужасно важничала, а отец надо мной смеялся. Приехал Морис Эпинэ со старшим сыном, потом Савиньяки, Пуэны, Агиррэ, Миллэ. Эпинэ привез Ги шпагу, а матушке и мне – корзины роз… Жермона не было, отец решил его не ждать и начал церемонию… Жермон пришел, когда Ги стоял на коленях перед сюзереном и приносил присягу Молнии. Жермон… Он вел себя ужасно, он был пьян, вернее, думали, что он пьян. Отец рассвирепел, приказал слугам привязать его к седлу и отвезти в Торку. Больше в нашем доме счастья не было… Осенью слуги что-то нашли в подвале, мне не говорили, боялись испугать. Приходил священник, потом сьентифики. Мать боялась, отец и братья смеялись… Сьентифики допускали, что проклятие возможно.Они спорили о природе магии, как спорят о… О том, есть ли в Бирюзовых землях внутреннее море и в каком году построили Гальтару. Они спорили, а наша семья погибала, и никто ничего не понимал, не мог сделать.
Первым сошел с ума отец, потом умерла мать, теперь – братья. Осталась я… Последняя Ариго. Я, мои дети и проклятие… Жермон походил на своего отца и потерял графство. Карл теряет корону и жизнь, потому что он – одно лицо со мной. Я… читала, спрашивала, думала… Я надеялась снять проклятье, но это невозможно. Моя любовь – тоже проклятие.
Рокэ устал и от ненависти, и от любви… Я тоже устала.»
Зачем Катари рассказала Луизе эту историю? Зачем оболгала Жермона? Зачем упомянула свидетелей из знатных фамилий, которые при случае могли опровергнуть ее рассказ? Разгадка вполне очевидна - перед нами одно из многочисленных невыстреливших ружей эпопеи, погребенных новыми ретконами.
В КНК3 Жермон скорее всего был положительным персонажем, а колдовала сама Катари - незаконная дочь Штанцлера (слуги раттонов). Но в ЛП королеву обеляют, меняют ей биографию, а Жермон становится черным колдуном, проклявшим свою семью. Но вскоре сюжет опять меняется, Жермон теперь хороший парень и даже Повелитель Ветра, а сюжетная задумка из ЛП трансформировалась в историю с Габриэллой Придд - сумасшедшей колдуньей, проклинающей родственников.
Чарльз Давенпорт
В.В.Камша. Отблески Этерны. Правда стали, ложь зеркал
«Я это видел… Видел гибель Надора. Во сне, в ту самую ночь, когда все произошло. Я был там и не мог ничего сделать, только смотреть! Утром я думал, что это кошмар, потом… Я убеждал себя, что слишком много думал о Надоре, о его обитателях, а во сне почувствовал, как дрожит земля. Я и раньше… Однажды я понял, что будет оползень у реки, и он действительно случился…»
Чарльз чувствует камни, видел во сне гибель Надора. Наверняка предназначался на роль нового Повелителя Скал взамен Дикона, которому уже в первом ретконе суждено было погибнуть. Но что-то пошло не так...
Нам неизвестна роль Лионеля Савиньяка в изначальном сюжете, т.е. в КНК3, но в Лике Победы (первом из ретконов) Ли скорее всего готовился Автором к роли человека, спасающего Алву из тюрьмы. Изначально это была линия Дика текст, но сюжет был изменен, Дикон стал "плохим" и на роль спасителя уже не годился.
В бумажном каноне эту миссию осуществил Марсель. Но он точно не был первой кандидатурой в спасатели, т.к. по словам Автора, должен был отправиться в Холту изучать местную мистику.
2005 год, ЗФ, Gatty:
«Про Холту кое-что есть в приложениях, а подробнее будет, когда туда с дипломатической миссией доберется Марсель.»
Но если Дик на «неправильной стороне», а Марсель в Холте, кому вытаскивать Рокэ из застенков? Разумеется, Лионелю Савиньяку.
В.В.Камша. Отблески Этерны. Лик победы.
«– Леонард Манрик оскорбил девушку, находящуюся под покровительством моего друга.
– Весьма близкого друга, – не упустил возможности вставить шпильку его высокопреосвященство.
– Да, – охотно подтвердил Лионель, опровергая расхожее утверждение, что у Ворона друзей нет и быть не может.»
Как видим, кардинал, несмотря на сеть шпионов, не подозревает о тесной дружбе Алвы с Ли и семейством Савиньяк. Просто потому что даже в первых ретконах этой тесной дружбы в сюжете еще не было, Алва был одинок.
Поэтому и последовавший визит Рокэ к Арлетте Савиньяк (для поправки здоровья после тюрьмы) для читателя несколько внезапен. Логично предположить, что по первым ретконам Алва должен был приехать к Арлетте зализывать раны не с Марселем, а с Ли. Т.е. Ли привез бы больного Алву к маме. В таком раскладе была бы логика.
Жермон Ариго
В.В.Камша. Отблески Этерны. Лик победы.
«Катарина словно бы забыла о собеседнице.
– Это – расплата… Моя мать… Моя мать в юности любила другого человека, не нашего отца. Она стала графиней Ариго, но мой старший брат… Все, кто его видел, все понимали… Отец добился, чтобы титул достался Ги. Это было справедливо, но Жермон стал нашим врагом. Он нас возненавидел. Всех: мать, отца, братьев. Я помню, как это было. День шестнадцатилетия Ги, все собрались в Гайярэ, в большом зале, все, кроме Жермона… Пришли крестьяне, принесли молодое вино, Ги был в красном и золотом… Ги был мерзавцем, уж в этом Луиза не сомневалась, мерзавцем и трусом, затеявшим Октавианскую ночь. Рокэ его убил и правильно сделал, но сестра есть сестра.
Луиза вздохнула, при желании это могло сойти за сочувствие, но Катарина утонула в воспоминаниях, она не видела никого и ничего.
– Было так весело, – королева мечтательно улыбнулась. – Я заплела новые ленты и ужасно важничала, а отец надо мной смеялся. Приехал Морис Эпинэ со старшим сыном, потом Савиньяки, Пуэны, Агиррэ, Миллэ. Эпинэ привез Ги шпагу, а матушке и мне – корзины роз… Жермона не было, отец решил его не ждать и начал церемонию… Жермон пришел, когда Ги стоял на коленях перед сюзереном и приносил присягу Молнии. Жермон… Он вел себя ужасно, он был пьян, вернее, думали, что он пьян. Отец рассвирепел, приказал слугам привязать его к седлу и отвезти в Торку. Больше в нашем доме счастья не было… Осенью слуги что-то нашли в подвале, мне не говорили, боялись испугать. Приходил священник, потом сьентифики. Мать боялась, отец и братья смеялись… Сьентифики допускали, что проклятие возможно.Они спорили о природе магии, как спорят о… О том, есть ли в Бирюзовых землях внутреннее море и в каком году построили Гальтару. Они спорили, а наша семья погибала, и никто ничего не понимал, не мог сделать.
Первым сошел с ума отец, потом умерла мать, теперь – братья. Осталась я… Последняя Ариго. Я, мои дети и проклятие… Жермон походил на своего отца и потерял графство. Карл теряет корону и жизнь, потому что он – одно лицо со мной. Я… читала, спрашивала, думала… Я надеялась снять проклятье, но это невозможно. Моя любовь – тоже проклятие.
Рокэ устал и от ненависти, и от любви… Я тоже устала.»
Зачем Катари рассказала Луизе эту историю? Зачем оболгала Жермона? Зачем упомянула свидетелей из знатных фамилий, которые при случае могли опровергнуть ее рассказ? Разгадка вполне очевидна - перед нами одно из многочисленных невыстреливших ружей эпопеи, погребенных новыми ретконами.
В КНК3 Жермон скорее всего был положительным персонажем, а колдовала сама Катари - незаконная дочь Штанцлера (слуги раттонов). Но в ЛП королеву обеляют, меняют ей биографию, а Жермон становится черным колдуном, проклявшим свою семью. Но вскоре сюжет опять меняется, Жермон теперь хороший парень и даже Повелитель Ветра, а сюжетная задумка из ЛП трансформировалась в историю с Габриэллой Придд - сумасшедшей колдуньей, проклинающей родственников.
Чарльз Давенпорт
В.В.Камша. Отблески Этерны. Правда стали, ложь зеркал
«Я это видел… Видел гибель Надора. Во сне, в ту самую ночь, когда все произошло. Я был там и не мог ничего сделать, только смотреть! Утром я думал, что это кошмар, потом… Я убеждал себя, что слишком много думал о Надоре, о его обитателях, а во сне почувствовал, как дрожит земля. Я и раньше… Однажды я понял, что будет оползень у реки, и он действительно случился…»
Чарльз чувствует камни, видел во сне гибель Надора. Наверняка предназначался на роль нового Повелителя Скал взамен Дикона, которому уже в первом ретконе суждено было погибнуть. Но что-то пошло не так...
среда, 15 января 2020
Рукописи не горят. — Он повернулся к Бегемоту и сказал: — Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман. (с)
«Ретроактивный континуитет, или, сокращённо, реткон — это литературный приём, при котором установленные в произведении факты изменяются, замалчиваются или опровергаются последующими опубликованными работами, которые, по идее, должны сохранять преемственность с прежними произведениями» (с) Википедия
«Исправление сюжета в третьем томе планировалось не слишком затянутым, действительно на две книги.» (c) Инсайдер из реконструкторского треда
Примечание реконструктора:
Часто высказывают мнение, что сюжет ОЭ поменялся в 4й книге — «Из глубин». Однако при внимательном чтении «Лика победы» очень заметно, что уже этот том - не начальная концепция, а первый реткон.
Признаки реткона в ЛП:
1.ООС персонажей (резкое немотивированное изменение характеров)
Альдо
«Альдо представляется порывистым, но благородным. Альдо и дела нет до реликвий и старых мечей. Это истинники по ним с ума сходят. Вспомните, как легко Альдо расставался со старыми вещами...»(с) Анон из реконструкторского треда
Радикальное изменение характера этого персонажа происходит именно в ЛП, но наметки сделаны уже в финале ОВДВ:
«Робер прикрыл глаза, кто бы мог подумать, что Альдо окажется таким хитрецом, а он считал сюзерена чуть ли не младшим братом.»
«Матильда с негодованием глянула на гарцевавшего рядом с каретой внука. Вот уж не подумала бы, что Альдо вырастет таким старьевщиком, в кого бы? Хотя Анэсти тоже был готов за старую тряпку удавиться.»
Альдо, каким он был в КНК:
Старинные янтарные четки:
«Вместо ответа принцесса бросила на стол злосчастные четки.
— Это удовольствие обойдется нам в двадцать шесть вел.
Альдо присвистнул.
— Я продал их за десять...
— На что тебе не хватало? — поинтересовалась вдовица, усаживаясь на кровать и
стаскивая со стриженой головы осточертевший парик.
— На все… Сил не было смотреть, как Робера морковкой кормят. Решил сводить его
поужинать.»
Шкатулка со Зверем:
«— Ну что? — Альдо с интересом следил за манипуляциями друга. — Отдаем?
— Как бы Енниоль не решил, что мы над ним издеваемся.
— Ну, — засмеялся принц, — достославный сам пристал к нам с фамильной рухлядью,
вот пусть это чудище и забирает. Главное, чтоб в ней никаких тайников не оказалось, а то обидно будет.»
Реликвии и места Силы:
«То, чего они просят, они получат, беды-то. Меньше Нохского монастыря мне нужна только Гальтара, а старые цацки пусть ищут и делят сами. Но если «куницы» и «крысы» вместо пальца захотят руку оттяпать, я их натравлю друг на друга. Вот и все. Свое слово я сдержу, если, разумеется, стану королем, но сесть себе на голову не позволю.»
Но в ЛП Альдо внезапно, на ровном месте, уверовал в Силу Раканов и рвется в Гальтары:
«Альдо: Это значит, что мы – прямые потомки древних богов. Как говорят гоганы – «первородные», а они знают, что говорят. Было четверо избранных родов и пятый, повелевающий четырьмя и всем сущим. Мы хозяева этого мира, Ричард Окделл, законные хозяева. Сьентифики переломали сотни перьев, доказывая, что магия существует, но никому не удается сделать в жизни то, что выходит на бумаге. Потому что магия доступна только избранным. Нам. Мы забыли как, но обязательно вспомним. Обязательно!»
«На носу излом эпох, а я венчан на царство самой Кэртианой. Когда я добуду реликвии Раканов, я присягну в Гальтаре своим предкам, но сегодня я жду клятвы своего маршала.»
Сам Альдо объясняет случившиеся с ним перемены шоком от попытки отравления его и Матильды пирогом, но как смерть Мупы могла заставить его уверовать в гальтарскую магию?!
Более поздний реткон выдает другую версию — Альдо всегда был хитрым мерзавцем и даже несчастную Мупу отравил сам, но тогда непонятно как Робер мог тесно дружить с Альдо пять лет и не узнать истинного характера своего лучшего друга. WTF?
Робер
В ЛП дружеская привязанность Робера к Альдо сменяется презрением и раздражением, а затея с реставрацией Раканов теперь вызывает его полное неприятие и непонятно зачем он вообще едет в Алат вместе с Раканами при таком отношении к Альдо и его затее.
Дик
Не рефлексирует на тему своей попытки отравить эра, к которому успел искренне привязаться, а лишь переживает, что попытка была неудачной и теперь Катари в опасности. Для Дика первых томов это полный ООС. Впрочем, у него в ЛП почти нет ПОВа.
Луиза
Рассудительная женщина с сильным характером, какой была Луиза первых книг, неожиданно превращается в злобную мегеру. О ком бы она не думала - Окделлах, Олларах, Манриках, фрейлинах, ее комментарии полны ненависти, презрения, ехидства.
«– Он мне прислал линарского жеребца, – надменно произнесла Айрис, – и я его приняла.
Луиза: Нет, Окделлов надо убивать в колыбели. И Карлионов тоже. »
Изменения характеров Альдо, Робера и Дика лишены внутренней логики, но очевидно работают на новую концепцию — Альдо и Дика переводят в число «плохих», воюющих на неправильной стороне баррикад, а Робер должен будет вскоре покинуть ставших «плохими» товарищей, ради правильной стороны. Но подоплека перемен, произошедших с характером Луизы совершенно не понятна. Возможно, когда ее роль в сюжете была значительно расширена в сравнении с первоначальной задумкой, в ее характер просто решили добавить перчинки. Целый мешок.
2. Потеря динамики и самоповторы.
КНК и ОВДВ очень динамичны, каждая сцена двигает сюжет или сообщает читателю какие-то важные детали характеров и обстоятельств. В то время как ЛП практически полностью состоит из проходных эпизодов и филлеров. Динамика нарушена, повествование топчется на месте, а сюжетные линии ЛП, по большей части, просто повторяют ситуации из 2х предыдущих книг, но в несколько видоизмененном варианте:
* В КНК Алве дают полномочия Проэмперадора, в ЛП - примерно то же самое, но на кону не жизнь, а сапфиры и ройя.
* Алва в Фельпе воюет практически без армии, как воевал в Сагранне.
* «Кто-то весьма удачно перенес на воду то, что Рокэ Алва применил на суше во время прошлогодней кампании на Дарамском поле. Не исключаю, что по совету самого герцога. Он слишком деятельный человек, чтобы просто дожидаться подхода талигойской армии.»
* Алва вновь подставляет своих — в КНК это Оскар и его отряд, в ЛП - генерала Фраки и его солдаты
* Алва опять побеждает с помощью забавных зверушек — в Сагранне это были козлы в украшениях и побрякушках, в Фельпе - раскрашенные пауканы.
* Марсель старательно копирует манеры и жесты Алвы, как копировал их Дик
* Алва в ЛП дефлорирует девственницу Клелию, а в КНК он проделывал то же самое с девственной бакранской вдовой.
* В ЛП Алва во сне спасает Дика от Пегой Кобылы. В ОВДВ Алва во сне спасал Робера от Пегой Кобылы
* Селина Арамона говорит, что не выйдет замуж и будет воспитывать детей Рокэ и Айрис, ровно как Дик Окделл в ОВДВ мечтал что не женится, а будет наставником сына Рокэ и Катари.
* Цилла пытается увести Джильди, как в ОВДВ пыталась увести Робера
* Дорак думает, что раз Альдо кто-то другой попытался убить, не надо его пока убивать. То же самое он думал в ОВДВ о Дике и покушениях на него.
* Луиза бурно ненавидит королеву, поскольку Катари спит с Рокэ, к которому у Луизы внезапно бурные чувства. Но при этом она вынуждена констатировать с каким достоинством держится Катари, как она защищает Селину, как она умна. Со временем Луиза невольно все сильнее проникается симпатией к Ее Величеству. Т.е. у Луизы к королеве отношение развивается по тому же вектору, что у Дика к Алве — от ненависти через признание достоинств к привязанности. Дублируется love-hate первых томов, Луиза = новый Дик.
* В КНК кто-то отравил пирог, и если бы не случайность, Альдо и Матильда погибли бы, но умерла лишь собака Мупа, которая съела часть этого пирога. В ЛП кто-то отравил искуственные лилии, и если бы не случайность, Алва и Елена погибли бы, но умерла лишь служанка, которой отдали корзинку с цветами.
Некторые из этих дублирующих линий повторяя первоначальную ситуацию теряют важные детали, а с ними и смысл:
ОВДВ о спасении Робера Алвой во сне: «И лишь когда Первородный смешал твою кровь со своей и кровью ставшей Залогом и напоил ею отражение Зверя, он вывел тебя.» Т.е. Ракан спасает повелителя лишь ответив на магический призыв.
В ЛП же Алва является спасать Окделла во сне просто так, без всякой сторонней магии. Если Алва и Дик настолько связаны и чувствуют друг друга почему же это в дальнейшем сюжете никак не отражено?
Другие дублирующие линии и вовсе искажают начальный смысл действия и характер героя:
В ЛП: «в синих глазах мелькнула лукавая искра. – Мне очень не понравился генерал Фраки. Некоторым господам вредно побеждать – из их побед, как правило – мелких, вырастают крупные неприятности.И, во имя Чужого и всех кошек его, как бы еще я заставил милейших дуксов вручить мне военную власть?»
Но в КНК Алва подталкивал и расстреливал Оскара чтобы избежать попытки гос.переворота и устранить угрозу жизни короля!
ЗФ, 2008г
Юзер: «Алва Штанцлеру: "Не желаете помянуть юного Придда, чуть менее юного Феншо-Тримейна и отнюдь не юного Адгемара Кагетского вкупе с варастийцами, кагетами, бириссцами и гигантской выдрой, к тому же кормящей матерью?" Рокэ предлагает выпить за упокой души тех, кто отбыл ИМХО на тот свет в результате интриг Штанцлера.»
Т.е. в КНК Рокэ просто вынужден убрать Фэншо, как и Адгемара. А в ЛП он предает и отправляет на смерть впервые в жизни увиденного им Фраки и его солдат потому что тот ему не понравился и потому что Рокэ так удобнее. WTF?
3. Изменение сюжета
Наль Ларак — хороший парень
«...генерал нехорошо усмехнулся. – Манрик тоже кое-чего хотел. Ему был нужен Надор, и господа «навозники» заключили союз.
– Надор?! – Люра – мерзавец, но мерзавцы знают и понимают больше других. – Зачем?!
– Тессорий немного посчитал и пришел к выводу, что вотчине Окделлов для процветания не хватает больших денег и умной головы. Гаунау не плодороднее Надора, а Дриксен не южнее. Три границы, мрамор, стеклянный песок, лес, пастбища, невыращенный лен, неостриженные овцы и непроходимая тупость Повелителей Скал, не желающ их вылезать из прошлого… Леопольд Манрик решил взять дело в свои руки.»
Если в изначальной версии за покушениями на Дика очевидно стоял кузен Наль, то теперь это коварные Манрики. Подготовкой восстания в Эпинэ Штанцлер теперь тоже занят лично и без участия Наля (который недавно посетил Эпинэ лишь по странному совпадению).
Катарина Ариго — порядочная женщина
«- Герцог Колиньяр собрал убедительные доказательства тайных встреч ее величества в аббатстве Святой Октавии с Эгмонтом Окделлом, Мишелем Эпинэ, Джастином Приддом, Оскаром Феншо-Тримейном и Ричардом Окделлом.
Луиза: На Ворона Манрик с Колиньяром замахнуться не смеют, вот и притягивают за уши все, что под руку подвернулось. Эгмонт Окделл и Морис Эр-При подошли бы больше, но в отцы пятилетнему наследнику покойнички не годятся. Нет, в том, что королева – прирожденная шлюха, госпожа Арамона не сомневалась, но королеве Талига завести любовника непросто. Вернее, не завести, а скрыть. Про Алву знали все, про других никто не слышал, и немудрено. Катарина жила в стеклянном ящике: днем не продохнуть от титулованных баб и камеристок, ночью в смежных с опочивальней ее величества комнатах торчат дежурные дамы. Изменишь тут, кошки с две! Остаются храмы, но и там не особо разгуляешься.»
Но в изначальной версии этой истории Катари спокойно принимала любовников в собственных покоях и никто ей не мешал:
«Когда Дикон вернулся к Ворону, тот сосредоточенно разбрызгивал по комнате благовония.
– Это нравилось любовникам, но наверняка не понравится собаке. » (с) Закат
Истиники уходят со сцены
«Зеван исхитрился и узнал, что Клемент рехнулся. Неужто вздумал составлять гороскопы Алана Окделла и Эрнани Ракана? Это обстоятельство изрядно беспокоило его высокопреосвященство, но новых донесений на сей счет не приходило.»
В ЛП интервенция полностью организована на деньги гоганов стараниями гоганов. Кроме восстания в Эпинэ, которое организовал Штанцлер, но оно по странному совпадению началось в тот же время что и интервенция.
В.В.Камша. Отблески Этерны. Закат:
«Рокэ не дрался, потому что спасал Кабитэлу, а эсператисты грабили город семь дней. »
«Альдо, он же слепой! Это агарисцы… »
«Бери пример с Иноходца, Дикон. Он не оставил меня подыхать на глазах эсператистской сволочи. »
«Ворон вздохнул. – Семь клириков, которых не взяли бы даже на живодерню по причине жестокости, и дюжина стражников…»
В изначальной версии столицу захватывают наемники Агариса и власть получают эсператисты-истинники. А в ЛП истинники исчезают с горизонта героев и со страниц книги.
Герман - жив!
«– Квентин, – как странно она глотает, словно курица. – С чего ты взял, что Герман умер?
С чего? С того, что он исчез вместе с одним из унаров, бросив все, даже свои записи. А
потом исчез и последний видевший их в живых свидетель.
– Я понимаю, что ты не хочешь верить в его смерть.
– Не в этом дело, – точно так же она махнула рукой, когда он сказал, что никогда на ней не женится. – Говорю же тебе, он был странным. Мог все бросить и сбежать, не в первый раз.
– Лили, Герман исчез больше года назад. Мои люди перерыли всю округу, нашли только лошадей.
– Ну и что? – Лилиан безмятежно хрустела печеньем. – В этом Лаик, должно быть, прорва тайных выходов. В эсператистских аббатствах так всегда было, иначе как бы монахи с любовницами встречались?
Создатель, Леворукий и все морисские демоны, в этом что-то есть! Герман и впрямь мог найти неизвестный выход, но как тогда быть с лошадьми и словами Арамоны? А никак! Дурак за хорошую взятку мог и лошадей вывести, и наврать с три короба, а когда Германа принялись искать все кому не лень, капитана убили. Как свидетеля. Все замечательно, все сходится, только кому это нужно, не Герману же!
– Хорошо, Лилиан. Ты допускаешь, что твой сын жив. Тогда где он?
Подруга детства пожала плечами...
Лилиан не верит в смерть сына, считает, что он сбежал в Гальтару, откуда в свое время убрался Эрнани Святой. Чем древнему императору не угодила его столица? Политика политикой, но ведь было еще что-то! Рокэ в молодости носило в Гальтару, там же сгинул его синеглазый родич и, если верить сказкам, не только он. Брошенный город считают дурным местом. Пару лет назад его высокопреосвященство не сомневался, что в Гальтаре нечисти не больше, чем в Варасте, но тогда не пропадали люди и не болтали о конце времен. Если Герман и впрямь подался в Мон-Нуар, его надо найти.»
Отец Герман, как и уннар Паоло, был убит капитаном Арамоной по приказу раттона, который обитал в Лаик. Но если нет магов-истинников, то и раттонам в новом сюжете места не находится. Возможно, в первом ретконе Герман и вправду был жив и отправлялся в Гальтары, иначе зачем этот эпизод?
Альдо хочет вызвать Зверя
« Я объявлю Талиг эсператистским, натравлю Агарис на гоганов и подпишу мир с Гайифой, Дриксен и Каданой. Пусть забирают Ноймаринен и северный Надор, зато я подстрелю двух перепелов: во-первых, меня признают, а во-вторых, отдать окраины мы отдадим, но пускай попробуют взять! Клянусь Зверем, твои Савиньяки и фок Варзовы им этого не позволят. А пока они дерутся, мы пустим корни в Олларии, выпотрошим Ноху и Гальтару. Когда я пойму, что делать со всеми этими жезлами, то приму абвениатство, а Агарис пошлю к кошкам. Со Зверем даже Ворон ничего не сделает. Ну как?»
«Дик скакал рядом с Альдо, он давно не был так счастлив: война закончилась, власть Олларов рухнула, как карточный домик, Талиг свободен, Катари свободна, впереди только свет, радость и любовь. Конечно, враги никуда не делись, Люра-Килеан прав, нельзя недооценивать опасность, но не ызаргам остановить легендарного Зверя!»
В Приложении к ЛП содержится информация, позволившая реконструировать изначальный сюжет в котором Зверя вызывал Альдо, и ему для этого вовсе не обязательно было быть Раканом, достаточно и Повелителя Волн. Судя по всему в первом ретконе Зверя также вызывал Альдо и именно поэтому информация-обоснование была опубликована в Приложении к ЛП, а не удалена. Но в отличие от изначального варианта сюжета Альдо это делал уже не под давлением истинников, а по собственной инициативе и в своих интересах.
Однако в ЛП также появляются кровные клятвы и Робер с Диконом приносят присягу Ракану используя эти клятвы:
«древние верили, что Гальбрэ уничтожил Зверь. По приказу хозяина.
– Стал бы я вызывать такую тварь, – поежился Марсель.
– У владык земных порой возникают подобные потребности, – зевнул маршал. – Поэтому то ли демоны, то ли боги и сплели власть над Зверем с жизнью того, кто его призывал. Так, на всякий случай, чтоб не зарывались… И они же запретили своим наследникам нарушать обеты. Потому-то Люди Чести и избегают клятв на крови.
– Закатные твари, – пробормотал Валме.
– Вот именно. Представляете, виконт, каков конфуз! Соврал, все поверили, все в порядке, получил что хотел – и тут кто-то вылезает и тебя глотает. Обидно! Уж лучше не клясться или клясться чем-нибудь попроще. Вроде чести или доброго имени.
Марсель промолчал, представляя древние времена, когда люди ходили в туниках и сандалиях, дрались короткими мечами, верили в четырех демонов и еще не боялись клясться на крови.»
«Ричард Окделл звонко выкрикнул прямо в серые осенние облака:
– Клянусь, моя кровь и моя жизнь принадлежат Талигойе и Раканам! Во имя Ушедших и Их именем!»
Как совмещались в первом ретконе вызов Зверя и кровные клятвы неизвестно, но возможно клятва удерживала Алву от побега с Валентином (канон), а Катари в срыве побега была уже невиновна. Вероятно Зверя, позже ставшего причиной самоубийства Алвы, вызывал Альдо, а Окделл, приговорив Алву на суде, нарушал этим кровную клятву данную Раканам, и за это Дика съедала вылезшая изначальная тварь (канон):
«— И на том спасибо. Ты мне нужен со всеми потрохами и немедленно. — Глаза Альдо в свете камина отсвечивали лиловым, на щеках играл теплый живой румянец.... Сюзерен знакомо улыбнулся и вдруг смахнул навернувшуюся слезу.» (с) Закат
Айрис в Олларии
Конечно, она приехала туда еще в ОВДВ, но в той части книги, которая была уже отретконена. В ЛП Айрис практически нет, ее присутствие обозначено буквально парой фраз. Единственное для чего понадобился ее приезд — чтобы Луиза оказалась во дворце, но ничего ценного для сюжета с Луизой во дворце не происходит, вся эта линия — чистый филлер. А Айрис в результате все равно возвращается в Надор, чтобы там погибнуть. Поэтому можно сделать вывод, что в КНК3 Айрис в Олларию вообще не приезжала.
Кинжал в аре
«Ставший страшным город остался позади. Ее не искали, совсем не искали. Достославный решил, что она исчезла вместе с родными. Ара мертва, теперь ее никто не найдет, если она сама себя не выдаст. Больше всего Мэллит беспокоила судьба кинжала, скрытого в аре. Она надеялась, что он сгорел, и все-таки… Если кто-то его добудет, она умрет, а любимый попадет в неволю. Она должна была проверить, но в оскверненном чертоге было так страшно!»
Этот странный эпизод может быть как фрагментом первого реткона так и частью изначального сюжета. Но скорее реткон, иначе его из финальной части ОВДВ бы просто убрали. В любом случае это чеховское ружье, увы, не выстрелило.
***
Примечание реконструктора:
После первого реткона, который мы видим в ЛП, очевидно был еще реткон, и еще, и еще, прежде чем сюжет стал таким, каким мы нашли его в «Рассветах».
«Исправление сюжета в третьем томе планировалось не слишком затянутым, действительно на две книги.» (c) Инсайдер из реконструкторского треда
Примечание реконструктора:
Часто высказывают мнение, что сюжет ОЭ поменялся в 4й книге — «Из глубин». Однако при внимательном чтении «Лика победы» очень заметно, что уже этот том - не начальная концепция, а первый реткон.
Признаки реткона в ЛП:
1.ООС персонажей (резкое немотивированное изменение характеров)
Альдо
«Альдо представляется порывистым, но благородным. Альдо и дела нет до реликвий и старых мечей. Это истинники по ним с ума сходят. Вспомните, как легко Альдо расставался со старыми вещами...»(с) Анон из реконструкторского треда
Радикальное изменение характера этого персонажа происходит именно в ЛП, но наметки сделаны уже в финале ОВДВ:
«Робер прикрыл глаза, кто бы мог подумать, что Альдо окажется таким хитрецом, а он считал сюзерена чуть ли не младшим братом.»
«Матильда с негодованием глянула на гарцевавшего рядом с каретой внука. Вот уж не подумала бы, что Альдо вырастет таким старьевщиком, в кого бы? Хотя Анэсти тоже был готов за старую тряпку удавиться.»
Альдо, каким он был в КНК:
Старинные янтарные четки:
«Вместо ответа принцесса бросила на стол злосчастные четки.
— Это удовольствие обойдется нам в двадцать шесть вел.
Альдо присвистнул.
— Я продал их за десять...
— На что тебе не хватало? — поинтересовалась вдовица, усаживаясь на кровать и
стаскивая со стриженой головы осточертевший парик.
— На все… Сил не было смотреть, как Робера морковкой кормят. Решил сводить его
поужинать.»
Шкатулка со Зверем:
«— Ну что? — Альдо с интересом следил за манипуляциями друга. — Отдаем?
— Как бы Енниоль не решил, что мы над ним издеваемся.
— Ну, — засмеялся принц, — достославный сам пристал к нам с фамильной рухлядью,
вот пусть это чудище и забирает. Главное, чтоб в ней никаких тайников не оказалось, а то обидно будет.»
Реликвии и места Силы:
«То, чего они просят, они получат, беды-то. Меньше Нохского монастыря мне нужна только Гальтара, а старые цацки пусть ищут и делят сами. Но если «куницы» и «крысы» вместо пальца захотят руку оттяпать, я их натравлю друг на друга. Вот и все. Свое слово я сдержу, если, разумеется, стану королем, но сесть себе на голову не позволю.»
Но в ЛП Альдо внезапно, на ровном месте, уверовал в Силу Раканов и рвется в Гальтары:
«Альдо: Это значит, что мы – прямые потомки древних богов. Как говорят гоганы – «первородные», а они знают, что говорят. Было четверо избранных родов и пятый, повелевающий четырьмя и всем сущим. Мы хозяева этого мира, Ричард Окделл, законные хозяева. Сьентифики переломали сотни перьев, доказывая, что магия существует, но никому не удается сделать в жизни то, что выходит на бумаге. Потому что магия доступна только избранным. Нам. Мы забыли как, но обязательно вспомним. Обязательно!»
«На носу излом эпох, а я венчан на царство самой Кэртианой. Когда я добуду реликвии Раканов, я присягну в Гальтаре своим предкам, но сегодня я жду клятвы своего маршала.»
Сам Альдо объясняет случившиеся с ним перемены шоком от попытки отравления его и Матильды пирогом, но как смерть Мупы могла заставить его уверовать в гальтарскую магию?!
Более поздний реткон выдает другую версию — Альдо всегда был хитрым мерзавцем и даже несчастную Мупу отравил сам, но тогда непонятно как Робер мог тесно дружить с Альдо пять лет и не узнать истинного характера своего лучшего друга. WTF?
Робер
В ЛП дружеская привязанность Робера к Альдо сменяется презрением и раздражением, а затея с реставрацией Раканов теперь вызывает его полное неприятие и непонятно зачем он вообще едет в Алат вместе с Раканами при таком отношении к Альдо и его затее.
Дик
Не рефлексирует на тему своей попытки отравить эра, к которому успел искренне привязаться, а лишь переживает, что попытка была неудачной и теперь Катари в опасности. Для Дика первых томов это полный ООС. Впрочем, у него в ЛП почти нет ПОВа.
Луиза
Рассудительная женщина с сильным характером, какой была Луиза первых книг, неожиданно превращается в злобную мегеру. О ком бы она не думала - Окделлах, Олларах, Манриках, фрейлинах, ее комментарии полны ненависти, презрения, ехидства.
«– Он мне прислал линарского жеребца, – надменно произнесла Айрис, – и я его приняла.
Луиза: Нет, Окделлов надо убивать в колыбели. И Карлионов тоже. »
Изменения характеров Альдо, Робера и Дика лишены внутренней логики, но очевидно работают на новую концепцию — Альдо и Дика переводят в число «плохих», воюющих на неправильной стороне баррикад, а Робер должен будет вскоре покинуть ставших «плохими» товарищей, ради правильной стороны. Но подоплека перемен, произошедших с характером Луизы совершенно не понятна. Возможно, когда ее роль в сюжете была значительно расширена в сравнении с первоначальной задумкой, в ее характер просто решили добавить перчинки. Целый мешок.
2. Потеря динамики и самоповторы.
КНК и ОВДВ очень динамичны, каждая сцена двигает сюжет или сообщает читателю какие-то важные детали характеров и обстоятельств. В то время как ЛП практически полностью состоит из проходных эпизодов и филлеров. Динамика нарушена, повествование топчется на месте, а сюжетные линии ЛП, по большей части, просто повторяют ситуации из 2х предыдущих книг, но в несколько видоизмененном варианте:
* В КНК Алве дают полномочия Проэмперадора, в ЛП - примерно то же самое, но на кону не жизнь, а сапфиры и ройя.
* Алва в Фельпе воюет практически без армии, как воевал в Сагранне.
* «Кто-то весьма удачно перенес на воду то, что Рокэ Алва применил на суше во время прошлогодней кампании на Дарамском поле. Не исключаю, что по совету самого герцога. Он слишком деятельный человек, чтобы просто дожидаться подхода талигойской армии.»
* Алва вновь подставляет своих — в КНК это Оскар и его отряд, в ЛП - генерала Фраки и его солдаты
* Алва опять побеждает с помощью забавных зверушек — в Сагранне это были козлы в украшениях и побрякушках, в Фельпе - раскрашенные пауканы.
* Марсель старательно копирует манеры и жесты Алвы, как копировал их Дик
* Алва в ЛП дефлорирует девственницу Клелию, а в КНК он проделывал то же самое с девственной бакранской вдовой.
* В ЛП Алва во сне спасает Дика от Пегой Кобылы. В ОВДВ Алва во сне спасал Робера от Пегой Кобылы
* Селина Арамона говорит, что не выйдет замуж и будет воспитывать детей Рокэ и Айрис, ровно как Дик Окделл в ОВДВ мечтал что не женится, а будет наставником сына Рокэ и Катари.
* Цилла пытается увести Джильди, как в ОВДВ пыталась увести Робера
* Дорак думает, что раз Альдо кто-то другой попытался убить, не надо его пока убивать. То же самое он думал в ОВДВ о Дике и покушениях на него.
* Луиза бурно ненавидит королеву, поскольку Катари спит с Рокэ, к которому у Луизы внезапно бурные чувства. Но при этом она вынуждена констатировать с каким достоинством держится Катари, как она защищает Селину, как она умна. Со временем Луиза невольно все сильнее проникается симпатией к Ее Величеству. Т.е. у Луизы к королеве отношение развивается по тому же вектору, что у Дика к Алве — от ненависти через признание достоинств к привязанности. Дублируется love-hate первых томов, Луиза = новый Дик.
* В КНК кто-то отравил пирог, и если бы не случайность, Альдо и Матильда погибли бы, но умерла лишь собака Мупа, которая съела часть этого пирога. В ЛП кто-то отравил искуственные лилии, и если бы не случайность, Алва и Елена погибли бы, но умерла лишь служанка, которой отдали корзинку с цветами.
Некторые из этих дублирующих линий повторяя первоначальную ситуацию теряют важные детали, а с ними и смысл:
ОВДВ о спасении Робера Алвой во сне: «И лишь когда Первородный смешал твою кровь со своей и кровью ставшей Залогом и напоил ею отражение Зверя, он вывел тебя.» Т.е. Ракан спасает повелителя лишь ответив на магический призыв.
В ЛП же Алва является спасать Окделла во сне просто так, без всякой сторонней магии. Если Алва и Дик настолько связаны и чувствуют друг друга почему же это в дальнейшем сюжете никак не отражено?
Другие дублирующие линии и вовсе искажают начальный смысл действия и характер героя:
В ЛП: «в синих глазах мелькнула лукавая искра. – Мне очень не понравился генерал Фраки. Некоторым господам вредно побеждать – из их побед, как правило – мелких, вырастают крупные неприятности.И, во имя Чужого и всех кошек его, как бы еще я заставил милейших дуксов вручить мне военную власть?»
Но в КНК Алва подталкивал и расстреливал Оскара чтобы избежать попытки гос.переворота и устранить угрозу жизни короля!
ЗФ, 2008г
Юзер: «Алва Штанцлеру: "Не желаете помянуть юного Придда, чуть менее юного Феншо-Тримейна и отнюдь не юного Адгемара Кагетского вкупе с варастийцами, кагетами, бириссцами и гигантской выдрой, к тому же кормящей матерью?" Рокэ предлагает выпить за упокой души тех, кто отбыл ИМХО на тот свет в результате интриг Штанцлера.»
Т.е. в КНК Рокэ просто вынужден убрать Фэншо, как и Адгемара. А в ЛП он предает и отправляет на смерть впервые в жизни увиденного им Фраки и его солдат потому что тот ему не понравился и потому что Рокэ так удобнее. WTF?
3. Изменение сюжета
Наль Ларак — хороший парень
«...генерал нехорошо усмехнулся. – Манрик тоже кое-чего хотел. Ему был нужен Надор, и господа «навозники» заключили союз.
– Надор?! – Люра – мерзавец, но мерзавцы знают и понимают больше других. – Зачем?!
– Тессорий немного посчитал и пришел к выводу, что вотчине Окделлов для процветания не хватает больших денег и умной головы. Гаунау не плодороднее Надора, а Дриксен не южнее. Три границы, мрамор, стеклянный песок, лес, пастбища, невыращенный лен, неостриженные овцы и непроходимая тупость Повелителей Скал, не желающ их вылезать из прошлого… Леопольд Манрик решил взять дело в свои руки.»
Если в изначальной версии за покушениями на Дика очевидно стоял кузен Наль, то теперь это коварные Манрики. Подготовкой восстания в Эпинэ Штанцлер теперь тоже занят лично и без участия Наля (который недавно посетил Эпинэ лишь по странному совпадению).
Катарина Ариго — порядочная женщина
«- Герцог Колиньяр собрал убедительные доказательства тайных встреч ее величества в аббатстве Святой Октавии с Эгмонтом Окделлом, Мишелем Эпинэ, Джастином Приддом, Оскаром Феншо-Тримейном и Ричардом Окделлом.
Луиза: На Ворона Манрик с Колиньяром замахнуться не смеют, вот и притягивают за уши все, что под руку подвернулось. Эгмонт Окделл и Морис Эр-При подошли бы больше, но в отцы пятилетнему наследнику покойнички не годятся. Нет, в том, что королева – прирожденная шлюха, госпожа Арамона не сомневалась, но королеве Талига завести любовника непросто. Вернее, не завести, а скрыть. Про Алву знали все, про других никто не слышал, и немудрено. Катарина жила в стеклянном ящике: днем не продохнуть от титулованных баб и камеристок, ночью в смежных с опочивальней ее величества комнатах торчат дежурные дамы. Изменишь тут, кошки с две! Остаются храмы, но и там не особо разгуляешься.»
Но в изначальной версии этой истории Катари спокойно принимала любовников в собственных покоях и никто ей не мешал:
«Когда Дикон вернулся к Ворону, тот сосредоточенно разбрызгивал по комнате благовония.
– Это нравилось любовникам, но наверняка не понравится собаке. » (с) Закат
Истиники уходят со сцены
«Зеван исхитрился и узнал, что Клемент рехнулся. Неужто вздумал составлять гороскопы Алана Окделла и Эрнани Ракана? Это обстоятельство изрядно беспокоило его высокопреосвященство, но новых донесений на сей счет не приходило.»
В ЛП интервенция полностью организована на деньги гоганов стараниями гоганов. Кроме восстания в Эпинэ, которое организовал Штанцлер, но оно по странному совпадению началось в тот же время что и интервенция.
В.В.Камша. Отблески Этерны. Закат:
«Рокэ не дрался, потому что спасал Кабитэлу, а эсператисты грабили город семь дней. »
«Альдо, он же слепой! Это агарисцы… »
«Бери пример с Иноходца, Дикон. Он не оставил меня подыхать на глазах эсператистской сволочи. »
«Ворон вздохнул. – Семь клириков, которых не взяли бы даже на живодерню по причине жестокости, и дюжина стражников…»
В изначальной версии столицу захватывают наемники Агариса и власть получают эсператисты-истинники. А в ЛП истинники исчезают с горизонта героев и со страниц книги.
Герман - жив!
«– Квентин, – как странно она глотает, словно курица. – С чего ты взял, что Герман умер?
С чего? С того, что он исчез вместе с одним из унаров, бросив все, даже свои записи. А
потом исчез и последний видевший их в живых свидетель.
– Я понимаю, что ты не хочешь верить в его смерть.
– Не в этом дело, – точно так же она махнула рукой, когда он сказал, что никогда на ней не женится. – Говорю же тебе, он был странным. Мог все бросить и сбежать, не в первый раз.
– Лили, Герман исчез больше года назад. Мои люди перерыли всю округу, нашли только лошадей.
– Ну и что? – Лилиан безмятежно хрустела печеньем. – В этом Лаик, должно быть, прорва тайных выходов. В эсператистских аббатствах так всегда было, иначе как бы монахи с любовницами встречались?
Создатель, Леворукий и все морисские демоны, в этом что-то есть! Герман и впрямь мог найти неизвестный выход, но как тогда быть с лошадьми и словами Арамоны? А никак! Дурак за хорошую взятку мог и лошадей вывести, и наврать с три короба, а когда Германа принялись искать все кому не лень, капитана убили. Как свидетеля. Все замечательно, все сходится, только кому это нужно, не Герману же!
– Хорошо, Лилиан. Ты допускаешь, что твой сын жив. Тогда где он?
Подруга детства пожала плечами...
Лилиан не верит в смерть сына, считает, что он сбежал в Гальтару, откуда в свое время убрался Эрнани Святой. Чем древнему императору не угодила его столица? Политика политикой, но ведь было еще что-то! Рокэ в молодости носило в Гальтару, там же сгинул его синеглазый родич и, если верить сказкам, не только он. Брошенный город считают дурным местом. Пару лет назад его высокопреосвященство не сомневался, что в Гальтаре нечисти не больше, чем в Варасте, но тогда не пропадали люди и не болтали о конце времен. Если Герман и впрямь подался в Мон-Нуар, его надо найти.»
Отец Герман, как и уннар Паоло, был убит капитаном Арамоной по приказу раттона, который обитал в Лаик. Но если нет магов-истинников, то и раттонам в новом сюжете места не находится. Возможно, в первом ретконе Герман и вправду был жив и отправлялся в Гальтары, иначе зачем этот эпизод?
Альдо хочет вызвать Зверя
« Я объявлю Талиг эсператистским, натравлю Агарис на гоганов и подпишу мир с Гайифой, Дриксен и Каданой. Пусть забирают Ноймаринен и северный Надор, зато я подстрелю двух перепелов: во-первых, меня признают, а во-вторых, отдать окраины мы отдадим, но пускай попробуют взять! Клянусь Зверем, твои Савиньяки и фок Варзовы им этого не позволят. А пока они дерутся, мы пустим корни в Олларии, выпотрошим Ноху и Гальтару. Когда я пойму, что делать со всеми этими жезлами, то приму абвениатство, а Агарис пошлю к кошкам. Со Зверем даже Ворон ничего не сделает. Ну как?»
«Дик скакал рядом с Альдо, он давно не был так счастлив: война закончилась, власть Олларов рухнула, как карточный домик, Талиг свободен, Катари свободна, впереди только свет, радость и любовь. Конечно, враги никуда не делись, Люра-Килеан прав, нельзя недооценивать опасность, но не ызаргам остановить легендарного Зверя!»
В Приложении к ЛП содержится информация, позволившая реконструировать изначальный сюжет в котором Зверя вызывал Альдо, и ему для этого вовсе не обязательно было быть Раканом, достаточно и Повелителя Волн. Судя по всему в первом ретконе Зверя также вызывал Альдо и именно поэтому информация-обоснование была опубликована в Приложении к ЛП, а не удалена. Но в отличие от изначального варианта сюжета Альдо это делал уже не под давлением истинников, а по собственной инициативе и в своих интересах.
Однако в ЛП также появляются кровные клятвы и Робер с Диконом приносят присягу Ракану используя эти клятвы:
«древние верили, что Гальбрэ уничтожил Зверь. По приказу хозяина.
– Стал бы я вызывать такую тварь, – поежился Марсель.
– У владык земных порой возникают подобные потребности, – зевнул маршал. – Поэтому то ли демоны, то ли боги и сплели власть над Зверем с жизнью того, кто его призывал. Так, на всякий случай, чтоб не зарывались… И они же запретили своим наследникам нарушать обеты. Потому-то Люди Чести и избегают клятв на крови.
– Закатные твари, – пробормотал Валме.
– Вот именно. Представляете, виконт, каков конфуз! Соврал, все поверили, все в порядке, получил что хотел – и тут кто-то вылезает и тебя глотает. Обидно! Уж лучше не клясться или клясться чем-нибудь попроще. Вроде чести или доброго имени.
Марсель промолчал, представляя древние времена, когда люди ходили в туниках и сандалиях, дрались короткими мечами, верили в четырех демонов и еще не боялись клясться на крови.»
«Ричард Окделл звонко выкрикнул прямо в серые осенние облака:
– Клянусь, моя кровь и моя жизнь принадлежат Талигойе и Раканам! Во имя Ушедших и Их именем!»
Как совмещались в первом ретконе вызов Зверя и кровные клятвы неизвестно, но возможно клятва удерживала Алву от побега с Валентином (канон), а Катари в срыве побега была уже невиновна. Вероятно Зверя, позже ставшего причиной самоубийства Алвы, вызывал Альдо, а Окделл, приговорив Алву на суде, нарушал этим кровную клятву данную Раканам, и за это Дика съедала вылезшая изначальная тварь (канон):
«— И на том спасибо. Ты мне нужен со всеми потрохами и немедленно. — Глаза Альдо в свете камина отсвечивали лиловым, на щеках играл теплый живой румянец.... Сюзерен знакомо улыбнулся и вдруг смахнул навернувшуюся слезу.» (с) Закат
Айрис в Олларии
Конечно, она приехала туда еще в ОВДВ, но в той части книги, которая была уже отретконена. В ЛП Айрис практически нет, ее присутствие обозначено буквально парой фраз. Единственное для чего понадобился ее приезд — чтобы Луиза оказалась во дворце, но ничего ценного для сюжета с Луизой во дворце не происходит, вся эта линия — чистый филлер. А Айрис в результате все равно возвращается в Надор, чтобы там погибнуть. Поэтому можно сделать вывод, что в КНК3 Айрис в Олларию вообще не приезжала.
Кинжал в аре
«Ставший страшным город остался позади. Ее не искали, совсем не искали. Достославный решил, что она исчезла вместе с родными. Ара мертва, теперь ее никто не найдет, если она сама себя не выдаст. Больше всего Мэллит беспокоила судьба кинжала, скрытого в аре. Она надеялась, что он сгорел, и все-таки… Если кто-то его добудет, она умрет, а любимый попадет в неволю. Она должна была проверить, но в оскверненном чертоге было так страшно!»
Этот странный эпизод может быть как фрагментом первого реткона так и частью изначального сюжета. Но скорее реткон, иначе его из финальной части ОВДВ бы просто убрали. В любом случае это чеховское ружье, увы, не выстрелило.
***
Примечание реконструктора:
После первого реткона, который мы видим в ЛП, очевидно был еще реткон, и еще, и еще, прежде чем сюжет стал таким, каким мы нашли его в «Рассветах».
четверг, 09 января 2020
Рукописи не горят. — Он повернулся к Бегемоту и сказал: — Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман. (с)
В.В.Камша. Отблески Этерны. От войны до войны.
«– Этот пакет вы вскроете по прибытии в Крион, – кэналлиец с явной неохотой протянул Дику зашитый в кожу плоский ящичек, – все указания там.»
***
В.В.Камша. Отблески Этерны. Лик победы.
«Дольше тянуть было некуда, и юноша, взяв принесенный хозяином нож, подцепил знакомую печать синего воска и сорвал тонкую кожу. Внутри оказалась плоская шкатулка черного дерева, запертая на изящный замочек, к которому на цепочке крепился резной ключик. Изысканно и дорого, как и все в доме Ворона. Ричарду показалось, что он видел эту вещицу на столе эра, но полной уверенности не было...
Дик бросился к столу, схватил шкатулку, вставил ключ в замок и резко повернул. Что-то щелкнуло, но никаких отравленных иголок не выскочило. Юноша медленно поднял крышку: внутри на синем бархате лежал отцовский кинжал, а рядом поблескивал перстень Эпинэ. Больше в шкатулке не было ничего.»
Примечание реконстуктора:
Фамильный кинжал Окделлов в шкатулке — это логично. А вот с кольцом Эпинэ — явная нестыковка, не могло его там быть.
Кольцо Эпинэ
В.В.Камша. Отблески Этерны. От войны до войны.
«– Алва, что я вижу? – в голосе Манрика прозвучало несказанное удивление. – Вы стали носить рубины?
– Это не рубины, – Алва задумчиво коснулся тревожного золотого кольца. Ворон и золото?! – Это шерла. А заодно и память об одном, гм, душеспасительном разговоре. Ночном.
– И кто же та красавица, что заставила вас изменить своему правилу? – Рокслей пытался вести себя так, словно они и впрямь собрались поболтать за бокалом вина. –Помнится, вы говорили, что не позволяете любовницам делать вам подарки?
– А кто сказал, что это была любовница? – Сапфировые глаза были безмятежны, как омут. – Кольцо мне мог оставить… ну, допустим, законный владелец.
– А, – понял Рокслей, – так вы привезли его из Кагеты?
– О, этот перстень повидал многое и многих, – Рокэ задумчиво покачал головой, – как из рода Эпинэ, так и не совсем… Как вы думаете, Штанцлер, сколько ему может быть лет?
– Я не являюсь знатоком драгоценностей, – кансилльер не отрывал взгляда от красных камней, – кольцо старше династии Олларов, и это все, что я могу сказать.»
***
Дорак: «Оставив позади четыре трупа, одиннадцать дворян отправились на завтрак к кансилльеру, где вы щеголяли кольцом Эпинэ и угрожали хозяину пистолетом.»
***
По данным «Хронологии», Рассвет №4:
7й день Весенних молний Дик травит Алву; 9й день Весенних молний - дуэль и пирушка у Штанцлера, кольцо Эпинэ на пальце Алвы; 12й день Весенних молний - Дик на границе с Агарией (если его выслали сразу после попытки отравления эра — поездка длилась 5 дней)
Для сравнения: Дик ссорится с матерью в 1й день Весенних ветров и пребывает в Олларию на 12й день (11 в дней пути).
Расстояния от Надора до Олларии и от Олларии до Агарисской границы можно сравнить по одобренной Автором карте
Примечание реконстуктора:
Согласно тексту ОВДВ перстень Эпинэ остался у Алвы и не мог одновременно лежать в шкатулке, отданной Окделлу. Скорее всего изначально, до реткона, в шкатулке находилось другое кольцо - кольцо Ричарда с карасом.
Кольцо с карасом
Кольцо с карасом из меча Раканов пропадает из ювелирной лавки Октавианской ночью.
Среди читателей была популярна версия, что это кольцо оказалось у Циллы. Базировалось это предположение на том, что
а) в позднем каноне такую возможность допускает сам Дик:
В.В.Камша. Отблески Этерны. Из глубин
«У фонтана юноша заметил толстенькую фигурку, показавшуюся странно знакомой. Малышка была в белом, усыпанном блестками платьице, за ее спиной топорщились золоченые крылышки, а голову украшал кружевной чепчик, поверх которого переливалась бутафорская корона. И все-таки Ричард ее узнал! Эта толстушка бродила по дому убитого ювелира.
Карлион о чем-то спорил с Краклом, Рокслей потягивал грог и обсуждал с Удо будущий смотр, а Дикон не мог отвести взгляда от маленькой ювелирши. Существовал ничтожный шанс, что карас подобрала именно она, но на Изломе и песчинка становится горой. Эта встреча не случайна, нужно расспросить девчонку, вдруг она вспомнит.»
б) на руке у Циллы появляется браслет с черным камнем
В.В.Камша. Отблески Этерны. Полночь
«- Пошел вон! У меня есть король! – пухлая ручонка едва не ткнулась Эпинэ в нос, в зеленом мерцании черным бездонным оком раскрылся вделанный в браслет камень!»
Однако «Рассветы» опровергают эту версию даже для сюжета позднего канона. Селина крадет кольцо (очевидно то самое) у убитого на ее глазах ювелира, который раньше жил в Олларии и был рыжим, так же как ювелир-легист, которого Дикон заподозрил в краже кольца в ОВДВ.
В.В.Камша. Отблески Этерны. Рассвет №4
«Рыжий белокожий мастер при виде столь значительной персоны запер лавку и
предложил пройти в дом...
— С вашего разрешения, я Бернис. Томас Бернис из Олларии, но прошу барышню сесть, иначе будет плохо видно...
— Господин Томас, вы не объясните, что за знак на этом кольце?
— Одну минуту... Где?
— Изнутри. Я его встречала раньше. Так странно...
— А, вот вы о чем. Таково было пожелание заказчика, но он не пришел, возможно, с ним что-то случилось. Вы не представляете, что тогда творилось в Олларии.
— Я очень хорошо представляю, ведь я это видела. Вы не можете описать господина, который заказал кольцо?
— Сейчас уже трудно вспомнить, столько всего случилось. Иногда даже кажется, что в Олларии жил кто-то другой, похожий на меня. Человек, заказавший кольцо, был очень и очень немолод. Он не носил ни шпаги, ни мантии, и в задаток оставил холтийские Золотые монеты.
— Мастер, как по-вашему, — а ведь она не просто так спрашивает! Это чем-то важно, — покупатель был фро... талигойцем или нет?
— Затрудняюсь сказать... Говорил чисто и как человек, прочитавший много книг...»
В.В.Камша. Отблески Этерны. Рассвет №5
«Селина разжала кулак, и Мэллит увидела кольцо, пригодное для мужчины. Золотое, с черным камнем и сплетенными буквами, оно было красивым и строгим.
– Видишь? – Подруга указала на обратную сторону, где изгибался похожий на вихрь знак. – Я видела такой только в доме Монсеньора, значит, кольцо продал живший там кукушонок. Брать чужое нехорошо, но выкупить было не у кого, мастера на наших глазах прикончили бесноватые. Я испугалась, что кольцо в суматохе потеряется, вот и стащила. Сначала я думала отдать его монсеньору Рокэ, а теперь хочу оставить себе на память; ведь если я уеду в Кагету, мы больше никогда не увидимся. »
Более того, мысль о причастности Циллы к пропаже кольца появляется у Окделла только в 4й книге (ИГ). Во 2й и 3й (ОВДВ и ЛП) он о таком варианте даже не думает, обоснованно подозревая рыжего ювелира и мародеров, так что его идея фикс о кольце у Циллы - очевидный реткон:
В.В.Камша. Отблески Этерны. От войны до войны.
«Дик передвинул опрокинутое бюро, заглянул за стол, нашел цепочку, возможно, даже золотую, поднял, положил на стол. Ящик, в котором ювелир хранил образцы браслетов и колец, был взломан и пуст. Воры не дремали… Грабители… Рыжий ювелир! Точно! Бартолемью рассказывал о соседе, спутавшемся с черноленточниками. Это он привел сюда мародеров, он и никто другой! И это его бант сорвал мастер!»
***
«– Видать, девчонка и впрямь здешняя, – вернувшиеся солдаты выглядели растерянными, – тайник тут какой-то, не иначе. Нигде нет.
– Нет и нет, – раздраженно бросил Дик.
– Оно так, есть захочет – выберется, – с явным облегчением ответил старший.
Они вышли на улицу – под бездонным звездным небом было легче, чем под крышей.
– Вот ведь мерзавка, – пробормотал «варастиец», ткнув пальцем влево от двери, где стояла пропавшая девочка. Маленькая дрянь поймала взгляд солдата, показала ему язык и бросилась в тень. Солдат выругался. Ричард вытащил из кошелька два талла и дал своим спутникам. Караса он не нашел и, скорее всего, не найдет… Говорят, драгоценные камни сами выбирают себе хозяев, этот карас не желает иметь с Ричардом Окделлом ничего общего.»
***
«Юноше казалось, что он пьян от усталости и кровавой суеты. Ноги не желали стоять, все качалось и плыло, перед глазами мелькали то хохочущая женщина в маршальском плаще, то бьющееся в петле тело, то пегая лошадь на светло-серой стене. Зачем там лошадь? И где его карас? Его? Древний камень недолго оставался у Повелителя Скал…»
***
«Пегая кобыла наверняка всего-навсего принятый у ювелиров знак. Надо спросить или заглянуть в книги… А карас пропал, не надо было заказывать эти кольца и браслеты…»
Потом Дик заказывает дубликат кольца, оставляя наследнику ювелира рисунок, по которому кольцо легко могли не только воссоздать, но и опознать, если бы грабителей-мародеров задержали:
В.В.Камша. Отблески Этерны. От войны до войны.
«Насильников – к фонтану, остальных, как рассветет, к Лоре, завтра разберемся. Награбленное сложить… под те навесы и поставить охрану. Вернем хозяевам или наследникам. Выполняйте.»
***
«– Сожалею, сударь, – худенький молодой мастер казался очень расстроенным, – ваше кольцо пропало. Если вы мне объясните, каким оно было, я постараюсь сделать такое же, но, – молодой человек замялся, но честно закончил: – Мой дядя был великим ювелиром, а я… Я только учился…
– Ничего, – великодушно произнес Ричард, – каждый генерал когда-то был унаром. Я попробую нарисовать, как было…
– Благодарю вас, сударь, – мастер аж покраснел от волнения, – я все исполню. В точности...
Ричард протянул ювелиру рисунок, на котором довольно успешно изобразил сгинувшее кольцо. Мэтью разразился бурным восторгом, возможно, преувеличенным. Дик оставил задаток и ушел.»
Примечание реконстуктора:
Вполне вероятно, что грабителей арестовали, кольцо было найдено среди награбленных ценностей и его вернули наследнику ювелира, а тот принес его в дом Алвы для Дика и Рокэ просто не успел его передать Окделлу, отвлекшись на сценку с отравлением. Логично было бы положить именно это кольцо в шкатулку с фамильным кинжалом высланного оруженосца. Тем более что в ЛП Дик видит во сне кольцо именно у Алвы:
В.В.Камша. Отблески Этерны. Лик победы.
«– Эр Рокэ…. – юноша вздрогнул, увидев на пальце Ворона кольцо с карасом. – Вы… вы его нашли, где?!
– Я ничего не терял, – в голосе почувствовалось легкое раздражение. – Вы соизволите встать или нет? Я не могу ждать до бесконечности.»
«– Этот пакет вы вскроете по прибытии в Крион, – кэналлиец с явной неохотой протянул Дику зашитый в кожу плоский ящичек, – все указания там.»
***
В.В.Камша. Отблески Этерны. Лик победы.
«Дольше тянуть было некуда, и юноша, взяв принесенный хозяином нож, подцепил знакомую печать синего воска и сорвал тонкую кожу. Внутри оказалась плоская шкатулка черного дерева, запертая на изящный замочек, к которому на цепочке крепился резной ключик. Изысканно и дорого, как и все в доме Ворона. Ричарду показалось, что он видел эту вещицу на столе эра, но полной уверенности не было...
Дик бросился к столу, схватил шкатулку, вставил ключ в замок и резко повернул. Что-то щелкнуло, но никаких отравленных иголок не выскочило. Юноша медленно поднял крышку: внутри на синем бархате лежал отцовский кинжал, а рядом поблескивал перстень Эпинэ. Больше в шкатулке не было ничего.»
Примечание реконстуктора:
Фамильный кинжал Окделлов в шкатулке — это логично. А вот с кольцом Эпинэ — явная нестыковка, не могло его там быть.
Кольцо Эпинэ
В.В.Камша. Отблески Этерны. От войны до войны.
«– Алва, что я вижу? – в голосе Манрика прозвучало несказанное удивление. – Вы стали носить рубины?
– Это не рубины, – Алва задумчиво коснулся тревожного золотого кольца. Ворон и золото?! – Это шерла. А заодно и память об одном, гм, душеспасительном разговоре. Ночном.
– И кто же та красавица, что заставила вас изменить своему правилу? – Рокслей пытался вести себя так, словно они и впрямь собрались поболтать за бокалом вина. –Помнится, вы говорили, что не позволяете любовницам делать вам подарки?
– А кто сказал, что это была любовница? – Сапфировые глаза были безмятежны, как омут. – Кольцо мне мог оставить… ну, допустим, законный владелец.
– А, – понял Рокслей, – так вы привезли его из Кагеты?
– О, этот перстень повидал многое и многих, – Рокэ задумчиво покачал головой, – как из рода Эпинэ, так и не совсем… Как вы думаете, Штанцлер, сколько ему может быть лет?
– Я не являюсь знатоком драгоценностей, – кансилльер не отрывал взгляда от красных камней, – кольцо старше династии Олларов, и это все, что я могу сказать.»
***
Дорак: «Оставив позади четыре трупа, одиннадцать дворян отправились на завтрак к кансилльеру, где вы щеголяли кольцом Эпинэ и угрожали хозяину пистолетом.»
***
По данным «Хронологии», Рассвет №4:
7й день Весенних молний Дик травит Алву; 9й день Весенних молний - дуэль и пирушка у Штанцлера, кольцо Эпинэ на пальце Алвы; 12й день Весенних молний - Дик на границе с Агарией (если его выслали сразу после попытки отравления эра — поездка длилась 5 дней)
Для сравнения: Дик ссорится с матерью в 1й день Весенних ветров и пребывает в Олларию на 12й день (11 в дней пути).
Расстояния от Надора до Олларии и от Олларии до Агарисской границы можно сравнить по одобренной Автором карте
Примечание реконстуктора:
Согласно тексту ОВДВ перстень Эпинэ остался у Алвы и не мог одновременно лежать в шкатулке, отданной Окделлу. Скорее всего изначально, до реткона, в шкатулке находилось другое кольцо - кольцо Ричарда с карасом.
Кольцо с карасом
Кольцо с карасом из меча Раканов пропадает из ювелирной лавки Октавианской ночью.
Среди читателей была популярна версия, что это кольцо оказалось у Циллы. Базировалось это предположение на том, что
а) в позднем каноне такую возможность допускает сам Дик:
В.В.Камша. Отблески Этерны. Из глубин
«У фонтана юноша заметил толстенькую фигурку, показавшуюся странно знакомой. Малышка была в белом, усыпанном блестками платьице, за ее спиной топорщились золоченые крылышки, а голову украшал кружевной чепчик, поверх которого переливалась бутафорская корона. И все-таки Ричард ее узнал! Эта толстушка бродила по дому убитого ювелира.
Карлион о чем-то спорил с Краклом, Рокслей потягивал грог и обсуждал с Удо будущий смотр, а Дикон не мог отвести взгляда от маленькой ювелирши. Существовал ничтожный шанс, что карас подобрала именно она, но на Изломе и песчинка становится горой. Эта встреча не случайна, нужно расспросить девчонку, вдруг она вспомнит.»
б) на руке у Циллы появляется браслет с черным камнем
В.В.Камша. Отблески Этерны. Полночь
«- Пошел вон! У меня есть король! – пухлая ручонка едва не ткнулась Эпинэ в нос, в зеленом мерцании черным бездонным оком раскрылся вделанный в браслет камень!»
Однако «Рассветы» опровергают эту версию даже для сюжета позднего канона. Селина крадет кольцо (очевидно то самое) у убитого на ее глазах ювелира, который раньше жил в Олларии и был рыжим, так же как ювелир-легист, которого Дикон заподозрил в краже кольца в ОВДВ.
В.В.Камша. Отблески Этерны. Рассвет №4
«Рыжий белокожий мастер при виде столь значительной персоны запер лавку и
предложил пройти в дом...
— С вашего разрешения, я Бернис. Томас Бернис из Олларии, но прошу барышню сесть, иначе будет плохо видно...
— Господин Томас, вы не объясните, что за знак на этом кольце?
— Одну минуту... Где?
— Изнутри. Я его встречала раньше. Так странно...
— А, вот вы о чем. Таково было пожелание заказчика, но он не пришел, возможно, с ним что-то случилось. Вы не представляете, что тогда творилось в Олларии.
— Я очень хорошо представляю, ведь я это видела. Вы не можете описать господина, который заказал кольцо?
— Сейчас уже трудно вспомнить, столько всего случилось. Иногда даже кажется, что в Олларии жил кто-то другой, похожий на меня. Человек, заказавший кольцо, был очень и очень немолод. Он не носил ни шпаги, ни мантии, и в задаток оставил холтийские Золотые монеты.
— Мастер, как по-вашему, — а ведь она не просто так спрашивает! Это чем-то важно, — покупатель был фро... талигойцем или нет?
— Затрудняюсь сказать... Говорил чисто и как человек, прочитавший много книг...»
В.В.Камша. Отблески Этерны. Рассвет №5
«Селина разжала кулак, и Мэллит увидела кольцо, пригодное для мужчины. Золотое, с черным камнем и сплетенными буквами, оно было красивым и строгим.
– Видишь? – Подруга указала на обратную сторону, где изгибался похожий на вихрь знак. – Я видела такой только в доме Монсеньора, значит, кольцо продал живший там кукушонок. Брать чужое нехорошо, но выкупить было не у кого, мастера на наших глазах прикончили бесноватые. Я испугалась, что кольцо в суматохе потеряется, вот и стащила. Сначала я думала отдать его монсеньору Рокэ, а теперь хочу оставить себе на память; ведь если я уеду в Кагету, мы больше никогда не увидимся. »
Более того, мысль о причастности Циллы к пропаже кольца появляется у Окделла только в 4й книге (ИГ). Во 2й и 3й (ОВДВ и ЛП) он о таком варианте даже не думает, обоснованно подозревая рыжего ювелира и мародеров, так что его идея фикс о кольце у Циллы - очевидный реткон:
В.В.Камша. Отблески Этерны. От войны до войны.
«Дик передвинул опрокинутое бюро, заглянул за стол, нашел цепочку, возможно, даже золотую, поднял, положил на стол. Ящик, в котором ювелир хранил образцы браслетов и колец, был взломан и пуст. Воры не дремали… Грабители… Рыжий ювелир! Точно! Бартолемью рассказывал о соседе, спутавшемся с черноленточниками. Это он привел сюда мародеров, он и никто другой! И это его бант сорвал мастер!»
***
«– Видать, девчонка и впрямь здешняя, – вернувшиеся солдаты выглядели растерянными, – тайник тут какой-то, не иначе. Нигде нет.
– Нет и нет, – раздраженно бросил Дик.
– Оно так, есть захочет – выберется, – с явным облегчением ответил старший.
Они вышли на улицу – под бездонным звездным небом было легче, чем под крышей.
– Вот ведь мерзавка, – пробормотал «варастиец», ткнув пальцем влево от двери, где стояла пропавшая девочка. Маленькая дрянь поймала взгляд солдата, показала ему язык и бросилась в тень. Солдат выругался. Ричард вытащил из кошелька два талла и дал своим спутникам. Караса он не нашел и, скорее всего, не найдет… Говорят, драгоценные камни сами выбирают себе хозяев, этот карас не желает иметь с Ричардом Окделлом ничего общего.»
***
«Юноше казалось, что он пьян от усталости и кровавой суеты. Ноги не желали стоять, все качалось и плыло, перед глазами мелькали то хохочущая женщина в маршальском плаще, то бьющееся в петле тело, то пегая лошадь на светло-серой стене. Зачем там лошадь? И где его карас? Его? Древний камень недолго оставался у Повелителя Скал…»
***
«Пегая кобыла наверняка всего-навсего принятый у ювелиров знак. Надо спросить или заглянуть в книги… А карас пропал, не надо было заказывать эти кольца и браслеты…»
Потом Дик заказывает дубликат кольца, оставляя наследнику ювелира рисунок, по которому кольцо легко могли не только воссоздать, но и опознать, если бы грабителей-мародеров задержали:
В.В.Камша. Отблески Этерны. От войны до войны.
«Насильников – к фонтану, остальных, как рассветет, к Лоре, завтра разберемся. Награбленное сложить… под те навесы и поставить охрану. Вернем хозяевам или наследникам. Выполняйте.»
***
«– Сожалею, сударь, – худенький молодой мастер казался очень расстроенным, – ваше кольцо пропало. Если вы мне объясните, каким оно было, я постараюсь сделать такое же, но, – молодой человек замялся, но честно закончил: – Мой дядя был великим ювелиром, а я… Я только учился…
– Ничего, – великодушно произнес Ричард, – каждый генерал когда-то был унаром. Я попробую нарисовать, как было…
– Благодарю вас, сударь, – мастер аж покраснел от волнения, – я все исполню. В точности...
Ричард протянул ювелиру рисунок, на котором довольно успешно изобразил сгинувшее кольцо. Мэтью разразился бурным восторгом, возможно, преувеличенным. Дик оставил задаток и ушел.»
Примечание реконстуктора:
Вполне вероятно, что грабителей арестовали, кольцо было найдено среди награбленных ценностей и его вернули наследнику ювелира, а тот принес его в дом Алвы для Дика и Рокэ просто не успел его передать Окделлу, отвлекшись на сценку с отравлением. Логично было бы положить именно это кольцо в шкатулку с фамильным кинжалом высланного оруженосца. Тем более что в ЛП Дик видит во сне кольцо именно у Алвы:
В.В.Камша. Отблески Этерны. Лик победы.
«– Эр Рокэ…. – юноша вздрогнул, увидев на пальце Ворона кольцо с карасом. – Вы… вы его нашли, где?!
– Я ничего не терял, – в голосе почувствовалось легкое раздражение. – Вы соизволите встать или нет? Я не могу ждать до бесконечности.»
четверг, 02 января 2020
Рукописи не горят. — Он повернулся к Бегемоту и сказал: — Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман. (с)
Одним из источников литературного вдохновения В.В.Камши при написании КНК были романы британской писательницы, основательницы жанра «любовный роман эпохи Регентства» Джорджетт Хейер. В КНК есть сюжетные ходы и прямые цитаты из романов «Опасное богатство», «Дьявол и паж», «Жертва любви», «Очаровательная авантюристка».
История с покушениями на Дика из КНК-ОВДВ имеет изрядное сходство с историей покушений на юного провинциала в романе Хейер «Опасное богатство»:
Перегрин Тэвернер вместе с сестрой приезжает в Лондон из провинции, попытка окунуться в столичные развлечения и огромное богатство непременно стоили бы ему жизни, если бы не его опекун — блистательный лондонский дэнди лорд Ворт, который поручил своим людям тайно наблюдать за Перегрином и охранять его.
Что же плохого случилось с юным Перегрином?
1. Карточный проигрыш
2. Дуэль
3. Отравленный табак из-за которого юноша внезапно заболел, сильно кашлял и непременно умер бы, не догадайся его опекун подменить табак.
«Ночной кашель и головную боль еще можно было пережить, но вот болячки, которые никак не желали проходить… Ричард старательно замазал присмиревшие болячки мазью телесного цвета, добытой по его просьбе добросердечным Налем, в последний раз высморкался, накинул плащ и прошел к маршалу.
— Какой это дрянью вы соизволили себя облить? — не поднимая глаз, осведомился маршал. — Вы благоухаете, как лавка отравителя.
— Это дастойка бадиодики, — признался Дик, спохватился и добавил: — Бодсидьор.
— Вы неподражаемы, Окделл. — Рокэ перевернул страницу. — И где вы достали этот кошмар?
— Бде придес Даль… Реджидальд Лорак, бой кузед». КНК
4. Выстрел
«Можешь себе представить, как я поразился, когда прямо у меня над головой прозвучал выстрел! Наверняка меня бы убило, если бы не мой кучер. Он случайно заметил негодяя, когда тот целился. И пустил в такой галоп, что я чуть не свалился с места! И потому пуля пролетела мимо меня»(с) «Опасное богатство».
За всеми попытками убийства в романе Хейер стоял кузен Перегрина, которого тот считал не только родственником, но и другом. Вероломный кузен рассчитывал заграбастать богатство и с этой целью даже сделал предложение сестре того, на кого покушался.
«– Постой, Ричард, – в голосе Наля зазвучала странная решимость, – Айрис… Я, конечно, понимаю. Я не прекрасный рыцарь… Я – толстый, я бедный… Я не герцог, я никогда не стану генералом… Но если ты не можешь здесь оставаться, я готов… То есть я могу… Выходи за меня замуж, я увезу тебя!» КНК
***
Лебедев И.В. Жанровая поэтика в русском фэнтези конца 20 – начала 21 веков
«В «Опасном богатстве» брат и сестра Тэвернер знакомятся со своим опекуном, лордом Вортом, и все дальнейшее действие заключается в выяснении вопроса: злодей их покровитель или благороднейший человек? Джудит Тэвернер мечется между двумя противоположными точками зрения, настраиваемая своим кузеном, который кажется ей и читателю глубоко порядочным джентльменом. Между тем ее брат, юный бездумный Перегрин становится целью нескольких покушений, которых он в своей наивности и легкомыслии даже не замечает. В итоге выясняется, как и следует согласно законам любовного романа, что достойный кузен Тэвернеров был предателем и мерзавцем, вознамерившимся жениться на Джудит и прибрать к рукам состояние ее самой и брата. Между тем лорд Ворт, как и положено герою в книгах подобного жанра, спас Перегрина и его сестру, в которую влюбился, однако, будучи ответственным за нее, не стал просить ее руки, так как это выглядело бы непорядочно...
Оказавшись в доме у Алвы, ... Дик начинает, как и положено по источнику, терзаться вопросом, враг ли ему эр Рокэ или друг. На первую мысль его настраивает кансилльер Штанцлер, вторая приходит в голову ему самому. Это линия Джудит Тэвернер, из чего понятно, что юный Дик является ее заместителем в этой части исходного сюжета. Одновременно на Дика-Перегрина совершается ряд покушений, от которых его спасает эр. Из этой же линии В. Камша заимствует историю с карточным проигрышем и сцену петушиных боев.»
***
Можно было бы предположить, что у Хейер была позаимствована общая сюжетная канва, а фигура злоумышленника заменена с самого начала, но этой версии противоречат следующие факты:
а) Манрики, которые в позднем каноне стоят за покушениями на Дика, люди очень богатые, уж высокопрофессионального киллера могли себе позволить. А попытки убить Окделла скорее креативны, чем эффективны.
«– И кто ж нанял покойного Выдру? – Голос Рокэ звучал ровно и лениво.
– Назвался бароном. Плащ на ем был и шляпа, на морде – маска, из-под нее борода торчала… Чернючая, токмо, сдается мне, невсамделишняя, – губастый из кожи вон лез, пытаясь припомнить, – сам вроде толстый, а верней всего, одеяло на себя навертел. Вот голос я, пожалуй, признал бы, а что другое – извиняйте…
– Как он Выдру нашел?
– Да кошки его знают, но по-глупому, видать.
Алва вопросительно поднял бровь, и Джанис пояснил:
– Если бы умно сделал, Выдра не стал бы Тени докладать, сделал бы втихую и делиться не стал». ОВДВ
б) Алва, который зачем то рассказывает кардиналу о покушениях на Дика, но «врет», что не знает кто за ними стоит и не предпринял даже попытки остановить покушения поговорив с Манриками начистоту, пригрозив дуэлью, например. Ведь это противоречит его же собственным заявлениям:
«— Только не вздумайте вообразить, что я исполнен благодати. Когда мы расстанемся, вы с чистой совестью можете проигрывать любым обезьянам любые кольца и падать во все лужи подряд, но пока вы при мне, вы чужой добычей не станете. Так и передайте вашим приятелям.
— Я никогда такого не скажу. Я не трус, — выпалил Дикон и осекся.
— Зато другие трусы, — припечатал Алва, — как Человек Чести вы должны предупредить их об опасности. Впрочем, можете не предупреждать. Так даже веселее. Все, юноша, идите с миром» КНК
в) Наль, который слишком деструктивен, чтобы это можно было списать на простое совпадение. Все что говорит и делает Наль оборачивается для Дика слишком серьезными неприятностями и риском.
Карты:
— Хватит, — тянул его Наль, — пойдем. Уже поздно, тебя ждет маршал, он будет недоволен…
— Ты понимаешь, что творишь, — запел свою песню Наль, — это же конь из Окделла, что ты скажешь матушке? На чем ты станешь ездить? Я… Я, как старший, запрещаю тебе дальше играть!
— Ты позоришь нас всех!
Дик: Реджинальд был кругом прав, но, закатные твари, зачем он при всех лез со своими советами?!
Дуэль:
— Разрубленный Змей! — выругался Наль. — «Навозник» за тобой верхним чутьем ходит, не иначе. Давай уйдем, а то как бы чего не вышло.
Ричард и сам так думал, но после слов кузена он лишь покачал головой.
— Один раз я уже ушел, и к чему это привело? Пусть сами уходят.
— Дикон, их семеро. Семеро! И ты сам говорил, что Эстебан сильней тебя.
— Я не уйду. Не бойся, в игру они меня больше не втянут.
— Ну, хотя бы пересядь на мое место, может, они тебя не заметят.
— Ты мне предлагаешь прятаться от «навозников»?! — Ричард стукнул по столу и громко крикнул: — Хозяин, кеналлийского!
...
— Дикон, — зашептал Наль, — только не говори, что ты берешь деньги у Ворона. Это невозможно…
— А почему бы и нет? — огрызнулся Дик. — Эр обязан содержать своего оруженосца. Не я ему должен, а он мне. Из Окделла по его милости и так все соки вытянули.
— А ты берешь от него подачки, про тебя и так говорят…
Война:
— Закатные твари! — прикрикнул Дик. — Хватит мямлить, говори, что думаешь. — Ну… — Наль, казалось, боится сам себя, — вообще-то… А! Дик, ты присягнул Первому маршалу. Он пойдет на войну, а ты поедешь домой… Знаешь, есть долги, которые дворянин должен платить. Пусть Алва не желал тебе добра, но он все равно тебя спасал… Дик, эр Август тебе говорил, что на этот раз Рокэ попался?
— Говорил… Наль, ты хочешь сказать, что, когда попадался я, Ворон меня вытаскивал?
— Ну, — Наль выглядел совсем несчастным, — в общем-то… Да, именно это. Нехорошо, когда Окделл должен Алве, только ты не сердись… Это все глупости, Дикон. Мы должны думать о Талигойе, это главное. Тебя никто не осудит.
Надор:
– Дикон, как ты думаешь, – Наль еще не обвыкся в Надоре и не знал, о чем здесь можно говорить, а о чем лучше помолчать, – Ворон ХОТЕЛ убить Адгемара или это вышло случайно?
...
маршал Алва – лучший стрелок, наездник и фехтовальщик Золотых земель. Спроси Дика, его эр дает ему уроки.
– Это правда, Ричард?– Голос матушки не сулил ничего хорошего.
...
– А все же, Дикон, согласись, в столичной жизни есть своя прелесть. Год назад ты не мог подарить сестре лошадь ценой в замок.
– В замок? – подняла бровь матушка. – Реджинальд, вы что-то путаете.
– Моя эрэа, я только что из Эпинэ (восстание готовил?) и знаю, сколько стоит хороший линарец. Такой конь, как Бьянко, стоит не меньше трех тысяч.
– Откуда у вас такие деньги, Ричард? – взгляд матушки не предвещал ничего хорошего. – Вы играете?
…
– Эрэа, – побледневший Наль, воспользовавшись вынужденной передышкой в сваре, бросился на защиту кузины. – Я понимаю ваши чувства, но Айрис успела привязаться к лошади. Кроме того, маршал Алва, как бы к нему ни относиться, глава одного из Великих Домов, и он еще не женат. Его подарок может означать…
– Хватит! – выкрикнула матушка. – Я скорей убью свою дочь, чем отдам убийце ее отца.
…
– Нет, что ты! – кузен отчаянно замотал головой. – Эрэа Мирабелла никогда такого не сделает. Никогда! Она такая спокойная, такая справедливая.
– Справедливая? – тихо повторила Айрис, лаская белую гриву. – Справедливая…
…
– Эрэа, – Наль попытался втиснуться между матерью и сыном, – эрэа, вам вредно волноваться. Дик всегда был и будет послушным сыном. Если вы прикажете, он останется в Надоре, он…
– Ах, вот как? – герцогиня придвинулась к сыну. Пожалуй, ни одна женщина не подходила к Дику ближе. Кроме Марианны. – Что ж, хорошо. Вот мы и проверим, чего стоит сыновняя покорность. Ричард, я готова вас простить, но вы не вернетесь к Ворону. Слышите? Вы останетесь здесь.
Оноре:
– Здравствуй, Наль. Что-то случилось?
– Да, – толстяк дернул головой, словно что-то проглотил, – я… У нас не было другого выхода… В дом Алвы они не сунутся… Ты ничем не рискуешь, здесь никто не станет искать…
…
– Дикон, – зачастил Реджинальд, – дети умерли… Те, кого благословил Его Преосвященство. Это яд… Черноленточники и Авнир говорят, что это… Они обвинили Его Преосвященство… Если ты его не спрячешь – его убьют. Они убивают всех… Всех, кого подозревают в укрывательстве… Они громят дома, жгут, режут…
…
Дикон, охота началась. Я сейчас уйду. Старым городом еще можно пройти. Я – никто, звать меня никак, но ты должен укрыть Преосвященного. Они никогда не подумают про особняк Алва.
***
ЗФ, 2006
Юзер: «Эры и Эрэа, а как вам версия о том, что Наль просто хочет избавиться от Дика и стать герцогом вместо него? Покушение с неизвестными разбойниками, которое имели место в столице, произошло там, где был и Наль, и тогда, когда Наль знал куда Дик пойдет. Потом за Диком и Налем в КнК ходит Колиньяр. Встреча с ним очевидно чревата дуэлью. Наль знает, что Дик фехтует хуже Эстебана. При этом таверны выбирает Наль. Может быть, он их выбирает, потому что знает, что там можно встретить Эстебана с компанией? Наконец, когда Дик спрашивает мнения Наля, стоит ли ему идти на войну (которую Люди Чести считают безнадежной), Наль явно намекает, что вернуться в замок - это трусость. Во всяком случае именно так его понимает Дик. При этом Наль отнюдь не отличается смелостью. Может быть, кузен просто хочет, чтобы герцог Окделл не вернулся с войны или с дуэли, а он бы занял место Дика»
ЗФ, 2009
Юзер: «Именно из-за Наля, Дикон вернулся в столицу накануне ночи Святой Октавии, когда Наль привёл к нему Оноре (для наивного и робкого человека действуя весьма круто). Он был единственным человеком, который знал, что Оноре в доме Ворона, который он, кстати, сразу покинул под весьма странным предлогом. Не знаю, что хотела сделать автор, но невиновность Реджинальда выглядит весьма сомнительно.»
История с покушениями на Дика из КНК-ОВДВ имеет изрядное сходство с историей покушений на юного провинциала в романе Хейер «Опасное богатство»:
Перегрин Тэвернер вместе с сестрой приезжает в Лондон из провинции, попытка окунуться в столичные развлечения и огромное богатство непременно стоили бы ему жизни, если бы не его опекун — блистательный лондонский дэнди лорд Ворт, который поручил своим людям тайно наблюдать за Перегрином и охранять его.
Что же плохого случилось с юным Перегрином?
1. Карточный проигрыш
2. Дуэль
3. Отравленный табак из-за которого юноша внезапно заболел, сильно кашлял и непременно умер бы, не догадайся его опекун подменить табак.
«Ночной кашель и головную боль еще можно было пережить, но вот болячки, которые никак не желали проходить… Ричард старательно замазал присмиревшие болячки мазью телесного цвета, добытой по его просьбе добросердечным Налем, в последний раз высморкался, накинул плащ и прошел к маршалу.
— Какой это дрянью вы соизволили себя облить? — не поднимая глаз, осведомился маршал. — Вы благоухаете, как лавка отравителя.
— Это дастойка бадиодики, — признался Дик, спохватился и добавил: — Бодсидьор.
— Вы неподражаемы, Окделл. — Рокэ перевернул страницу. — И где вы достали этот кошмар?
— Бде придес Даль… Реджидальд Лорак, бой кузед». КНК
4. Выстрел
«Можешь себе представить, как я поразился, когда прямо у меня над головой прозвучал выстрел! Наверняка меня бы убило, если бы не мой кучер. Он случайно заметил негодяя, когда тот целился. И пустил в такой галоп, что я чуть не свалился с места! И потому пуля пролетела мимо меня»(с) «Опасное богатство».
За всеми попытками убийства в романе Хейер стоял кузен Перегрина, которого тот считал не только родственником, но и другом. Вероломный кузен рассчитывал заграбастать богатство и с этой целью даже сделал предложение сестре того, на кого покушался.
«– Постой, Ричард, – в голосе Наля зазвучала странная решимость, – Айрис… Я, конечно, понимаю. Я не прекрасный рыцарь… Я – толстый, я бедный… Я не герцог, я никогда не стану генералом… Но если ты не можешь здесь оставаться, я готов… То есть я могу… Выходи за меня замуж, я увезу тебя!» КНК
***
Лебедев И.В. Жанровая поэтика в русском фэнтези конца 20 – начала 21 веков
«В «Опасном богатстве» брат и сестра Тэвернер знакомятся со своим опекуном, лордом Вортом, и все дальнейшее действие заключается в выяснении вопроса: злодей их покровитель или благороднейший человек? Джудит Тэвернер мечется между двумя противоположными точками зрения, настраиваемая своим кузеном, который кажется ей и читателю глубоко порядочным джентльменом. Между тем ее брат, юный бездумный Перегрин становится целью нескольких покушений, которых он в своей наивности и легкомыслии даже не замечает. В итоге выясняется, как и следует согласно законам любовного романа, что достойный кузен Тэвернеров был предателем и мерзавцем, вознамерившимся жениться на Джудит и прибрать к рукам состояние ее самой и брата. Между тем лорд Ворт, как и положено герою в книгах подобного жанра, спас Перегрина и его сестру, в которую влюбился, однако, будучи ответственным за нее, не стал просить ее руки, так как это выглядело бы непорядочно...
Оказавшись в доме у Алвы, ... Дик начинает, как и положено по источнику, терзаться вопросом, враг ли ему эр Рокэ или друг. На первую мысль его настраивает кансилльер Штанцлер, вторая приходит в голову ему самому. Это линия Джудит Тэвернер, из чего понятно, что юный Дик является ее заместителем в этой части исходного сюжета. Одновременно на Дика-Перегрина совершается ряд покушений, от которых его спасает эр. Из этой же линии В. Камша заимствует историю с карточным проигрышем и сцену петушиных боев.»
***
Можно было бы предположить, что у Хейер была позаимствована общая сюжетная канва, а фигура злоумышленника заменена с самого начала, но этой версии противоречат следующие факты:
а) Манрики, которые в позднем каноне стоят за покушениями на Дика, люди очень богатые, уж высокопрофессионального киллера могли себе позволить. А попытки убить Окделла скорее креативны, чем эффективны.
«– И кто ж нанял покойного Выдру? – Голос Рокэ звучал ровно и лениво.
– Назвался бароном. Плащ на ем был и шляпа, на морде – маска, из-под нее борода торчала… Чернючая, токмо, сдается мне, невсамделишняя, – губастый из кожи вон лез, пытаясь припомнить, – сам вроде толстый, а верней всего, одеяло на себя навертел. Вот голос я, пожалуй, признал бы, а что другое – извиняйте…
– Как он Выдру нашел?
– Да кошки его знают, но по-глупому, видать.
Алва вопросительно поднял бровь, и Джанис пояснил:
– Если бы умно сделал, Выдра не стал бы Тени докладать, сделал бы втихую и делиться не стал». ОВДВ
б) Алва, который зачем то рассказывает кардиналу о покушениях на Дика, но «врет», что не знает кто за ними стоит и не предпринял даже попытки остановить покушения поговорив с Манриками начистоту, пригрозив дуэлью, например. Ведь это противоречит его же собственным заявлениям:
«— Только не вздумайте вообразить, что я исполнен благодати. Когда мы расстанемся, вы с чистой совестью можете проигрывать любым обезьянам любые кольца и падать во все лужи подряд, но пока вы при мне, вы чужой добычей не станете. Так и передайте вашим приятелям.
— Я никогда такого не скажу. Я не трус, — выпалил Дикон и осекся.
— Зато другие трусы, — припечатал Алва, — как Человек Чести вы должны предупредить их об опасности. Впрочем, можете не предупреждать. Так даже веселее. Все, юноша, идите с миром» КНК
в) Наль, который слишком деструктивен, чтобы это можно было списать на простое совпадение. Все что говорит и делает Наль оборачивается для Дика слишком серьезными неприятностями и риском.
Карты:
— Хватит, — тянул его Наль, — пойдем. Уже поздно, тебя ждет маршал, он будет недоволен…
— Ты понимаешь, что творишь, — запел свою песню Наль, — это же конь из Окделла, что ты скажешь матушке? На чем ты станешь ездить? Я… Я, как старший, запрещаю тебе дальше играть!
— Ты позоришь нас всех!
Дик: Реджинальд был кругом прав, но, закатные твари, зачем он при всех лез со своими советами?!
Дуэль:
— Разрубленный Змей! — выругался Наль. — «Навозник» за тобой верхним чутьем ходит, не иначе. Давай уйдем, а то как бы чего не вышло.
Ричард и сам так думал, но после слов кузена он лишь покачал головой.
— Один раз я уже ушел, и к чему это привело? Пусть сами уходят.
— Дикон, их семеро. Семеро! И ты сам говорил, что Эстебан сильней тебя.
— Я не уйду. Не бойся, в игру они меня больше не втянут.
— Ну, хотя бы пересядь на мое место, может, они тебя не заметят.
— Ты мне предлагаешь прятаться от «навозников»?! — Ричард стукнул по столу и громко крикнул: — Хозяин, кеналлийского!
...
— Дикон, — зашептал Наль, — только не говори, что ты берешь деньги у Ворона. Это невозможно…
— А почему бы и нет? — огрызнулся Дик. — Эр обязан содержать своего оруженосца. Не я ему должен, а он мне. Из Окделла по его милости и так все соки вытянули.
— А ты берешь от него подачки, про тебя и так говорят…
Война:
— Закатные твари! — прикрикнул Дик. — Хватит мямлить, говори, что думаешь. — Ну… — Наль, казалось, боится сам себя, — вообще-то… А! Дик, ты присягнул Первому маршалу. Он пойдет на войну, а ты поедешь домой… Знаешь, есть долги, которые дворянин должен платить. Пусть Алва не желал тебе добра, но он все равно тебя спасал… Дик, эр Август тебе говорил, что на этот раз Рокэ попался?
— Говорил… Наль, ты хочешь сказать, что, когда попадался я, Ворон меня вытаскивал?
— Ну, — Наль выглядел совсем несчастным, — в общем-то… Да, именно это. Нехорошо, когда Окделл должен Алве, только ты не сердись… Это все глупости, Дикон. Мы должны думать о Талигойе, это главное. Тебя никто не осудит.
Надор:
– Дикон, как ты думаешь, – Наль еще не обвыкся в Надоре и не знал, о чем здесь можно говорить, а о чем лучше помолчать, – Ворон ХОТЕЛ убить Адгемара или это вышло случайно?
...
маршал Алва – лучший стрелок, наездник и фехтовальщик Золотых земель. Спроси Дика, его эр дает ему уроки.
– Это правда, Ричард?– Голос матушки не сулил ничего хорошего.
...
– А все же, Дикон, согласись, в столичной жизни есть своя прелесть. Год назад ты не мог подарить сестре лошадь ценой в замок.
– В замок? – подняла бровь матушка. – Реджинальд, вы что-то путаете.
– Моя эрэа, я только что из Эпинэ (восстание готовил?) и знаю, сколько стоит хороший линарец. Такой конь, как Бьянко, стоит не меньше трех тысяч.
– Откуда у вас такие деньги, Ричард? – взгляд матушки не предвещал ничего хорошего. – Вы играете?
…
– Эрэа, – побледневший Наль, воспользовавшись вынужденной передышкой в сваре, бросился на защиту кузины. – Я понимаю ваши чувства, но Айрис успела привязаться к лошади. Кроме того, маршал Алва, как бы к нему ни относиться, глава одного из Великих Домов, и он еще не женат. Его подарок может означать…
– Хватит! – выкрикнула матушка. – Я скорей убью свою дочь, чем отдам убийце ее отца.
…
– Нет, что ты! – кузен отчаянно замотал головой. – Эрэа Мирабелла никогда такого не сделает. Никогда! Она такая спокойная, такая справедливая.
– Справедливая? – тихо повторила Айрис, лаская белую гриву. – Справедливая…
…
– Эрэа, – Наль попытался втиснуться между матерью и сыном, – эрэа, вам вредно волноваться. Дик всегда был и будет послушным сыном. Если вы прикажете, он останется в Надоре, он…
– Ах, вот как? – герцогиня придвинулась к сыну. Пожалуй, ни одна женщина не подходила к Дику ближе. Кроме Марианны. – Что ж, хорошо. Вот мы и проверим, чего стоит сыновняя покорность. Ричард, я готова вас простить, но вы не вернетесь к Ворону. Слышите? Вы останетесь здесь.
Оноре:
– Здравствуй, Наль. Что-то случилось?
– Да, – толстяк дернул головой, словно что-то проглотил, – я… У нас не было другого выхода… В дом Алвы они не сунутся… Ты ничем не рискуешь, здесь никто не станет искать…
…
– Дикон, – зачастил Реджинальд, – дети умерли… Те, кого благословил Его Преосвященство. Это яд… Черноленточники и Авнир говорят, что это… Они обвинили Его Преосвященство… Если ты его не спрячешь – его убьют. Они убивают всех… Всех, кого подозревают в укрывательстве… Они громят дома, жгут, режут…
…
Дикон, охота началась. Я сейчас уйду. Старым городом еще можно пройти. Я – никто, звать меня никак, но ты должен укрыть Преосвященного. Они никогда не подумают про особняк Алва.
***
ЗФ, 2006
Юзер: «Эры и Эрэа, а как вам версия о том, что Наль просто хочет избавиться от Дика и стать герцогом вместо него? Покушение с неизвестными разбойниками, которое имели место в столице, произошло там, где был и Наль, и тогда, когда Наль знал куда Дик пойдет. Потом за Диком и Налем в КнК ходит Колиньяр. Встреча с ним очевидно чревата дуэлью. Наль знает, что Дик фехтует хуже Эстебана. При этом таверны выбирает Наль. Может быть, он их выбирает, потому что знает, что там можно встретить Эстебана с компанией? Наконец, когда Дик спрашивает мнения Наля, стоит ли ему идти на войну (которую Люди Чести считают безнадежной), Наль явно намекает, что вернуться в замок - это трусость. Во всяком случае именно так его понимает Дик. При этом Наль отнюдь не отличается смелостью. Может быть, кузен просто хочет, чтобы герцог Окделл не вернулся с войны или с дуэли, а он бы занял место Дика»
ЗФ, 2009
Юзер: «Именно из-за Наля, Дикон вернулся в столицу накануне ночи Святой Октавии, когда Наль привёл к нему Оноре (для наивного и робкого человека действуя весьма круто). Он был единственным человеком, который знал, что Оноре в доме Ворона, который он, кстати, сразу покинул под весьма странным предлогом. Не знаю, что хотела сделать автор, но невиновность Реджинальда выглядит весьма сомнительно.»
среда, 18 декабря 2019
Рукописи не горят. — Он повернулся к Бегемоту и сказал: — Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман. (с)
а) отец Катари
б) агент раттонов-истинников "Дикон, я не адепт Знания"(с) КНК (он - адепт Истины)
в) организовал вызов Дикона в Лаик, чтобы раттоны могли заполучить образец крови Повелителя Скал
г) после попытки отравления Алвы и побега прятался в доме, где Катари принимала любовников
д) с приходом к власти истинников вернулся на гос.службу
е) велел слугам Лаик подкинуть Дику улики Сузы Музы, чтобы Арамона выставил Дика из Лаик и отправил домой с позором еще до Фабианова дня
Кто подставил Дика Окделла? Кто подбросил ему вещи Сузы музы?
Кто улики точно не подбрасывал:
Валентин — он хороший парень, не был подлецом, к Дику хорошо относился судя по ситуации с мешком еды
Шабли - он хороший человек не был подлецом, к Дику хорошо относился судя по ситуации со спровоцированным приступом астмы
Раттон — он бы не ограничился одной попыткой, Арамона уже был под его вилянием и сделал бы все, что от него потребовал раттон.
Тогда кто стоит за попыткой подставить Дика? Ответ вполне очевиден — это Штанцлер.
Конечно на словах Штанцлер наоборот убеждает Дикона остаться в столице и называет конкретных ЛЧ, готовых Дика взять:
«Людвиг Килеан-ур-Ломбах и Ги Ариго готовы взять тебя. Что ты об этом думаешь?
— Не знаю… Я хочу домой.
— «Хочу домой»… Сколько тебе лет, Дикон? Шестнадцать или пять? «Хочу» — это для Ворона, Окделлы говорят «должен». Ты нужен в Олларии, Ричард. Нужен мне, королеве, Раканам, всему нашему делу.
— Эр Август, — неуверенно пробормотал Дикон, — мне… Что я могу?
— Поживем увидим, но потомок Алана и сын Эгмонта может то, что должен. Нельзя стать воином, не побывав на войне. Нельзя стать талигойским рыцарем, отсиживаясь в старом замке. Я написал твоей матушке, она благословляет тебя. Какой цвет тебе ближе — аквамариновый или алый?» КНК
Но мы точно знаем, что Штанцлер врет как дышит и вот что происходит в Фабианов день:
«— Я, граф Людвиг Килеан-ур-Ломбах, комендант Олларии, прошу и выбираю Эстебана Сабве, лучшего из фабианцев.Эстебана? «Навозника», наглеца и мерзавца?! Человек Чести и потомок Колиньяра?!
— Я, Ги, граф Ариго, прошу и выбираю благородного Эдварда Феншо. Эдварда Феншо, своего вассала! Феншо всегда были оруженосцами Ариго, это так, но ведь граф дал слово!» КНК
Килеан берет Эстебана. Наверняка это было не за неделю обговорено. Эстебан лучший унар, Колиньяр влиятелен, Килеан — шикарный вариант для оруженосца. Нет, это распределение явно не зависело от того выберет Дик эром Ариго или Килеана.
Ариго берет Фэншо. Которые всегда оруженосили у Ариго и это тоже выглядит не как внезапная переигровка, а как ситуация по умолчанию.
Т.е. очень похоже, что ЛЧ и не планировали оставлять Дика в столице, иначе после заявления Дорака Ариго или Колиньяр или оба, просто остались бы без оруженосца, раз Окделла запретили брать буквально за пару дней до Фабианова дня.
Так чем же Дикон в столице мешал Штанцлеру? Да, Дораку Дик в Олларии был ни к чему и это можно было предположить просто хорошо зная Дорака. И возможно ЛЧ действительно не хотели нарываться на конфликт. Но было еще кое-что:
Штанцлер — Дику: «Хорошо быть чистым, но непросто. Разумеется, если ты живешь в свободной стране, если ты сам силен и честен, ты таким и останешься. Если ты слаб, никому не интересен и сослан в провинцию, ты не замараешься даже в нынешнем Талиге, но в столице… Тут или сломаешь шею и подставишь под топор тех, кто тебе верит, или научишься пусть не врать, но хотя бы молчать».
Живя в столице, даже общаясь в основном с ЛЧ, Дикон мог получать информацию, анализировать, делать выводы, мог отбиться от рук и перестать быть готовым в любой момент поднять знамена восстания. В столице на него нужно было тратить время и силы, обрабатывать, присматривать, вешать лапшу. Конечно Штанцлеру удобнее было держать Окделла в Надоре, отрезанным от информации и обиженным на весь мир. Так что Дораку не обязательно было говорить что-то на совете, ЛЧ бы Дика и так не взяли, объяснив ему это кознями кардинала и маршала. Но вариант изгнания Арамоной был более предпочтителен. Ведь Дик мог и обиду затаить на струсивших ЛЧ:
«— Не понимаю. Имена оруженосцев кричат прямо на плац. Та-та… это все знают. Если крикнут тебя, никто не скажет «нельзя». Это есть нарушение порядка.
А ведь Йоганн прав. ЗАПРЕТИТЬ члену Высокого Совета взять в оруженосцы юношу, стоящего на площади Святого Фабиана, не может никто.» КНК
Поэтому, когда после публичного позора Арамоны с вертелом, о проделках Сузы-Музы стало известно за пределами Лаик, Штанцлер не мог не использовать такой чудесный шанс.
Кто нашел улики в комнате Окделла? Слуги Лаик. На кого работают слуги Лаик — на раттонов. На кого работает Штанцлер — на раттонов. Они одна команда. Этот план сорвался благодаря унарам, поддержавшим Дика. Но потом Дорак публично выступил с заявлением на совете и для Штанцлера все само собой чудесно устроилось. Но вмешался Рокэ Алва
б) агент раттонов-истинников "Дикон, я не адепт Знания"(с) КНК (он - адепт Истины)
в) организовал вызов Дикона в Лаик, чтобы раттоны могли заполучить образец крови Повелителя Скал
г) после попытки отравления Алвы и побега прятался в доме, где Катари принимала любовников
д) с приходом к власти истинников вернулся на гос.службу
е) велел слугам Лаик подкинуть Дику улики Сузы Музы, чтобы Арамона выставил Дика из Лаик и отправил домой с позором еще до Фабианова дня
Кто подставил Дика Окделла? Кто подбросил ему вещи Сузы музы?
Кто улики точно не подбрасывал:
Валентин — он хороший парень, не был подлецом, к Дику хорошо относился судя по ситуации с мешком еды
Шабли - он хороший человек не был подлецом, к Дику хорошо относился судя по ситуации со спровоцированным приступом астмы
Раттон — он бы не ограничился одной попыткой, Арамона уже был под его вилянием и сделал бы все, что от него потребовал раттон.
Тогда кто стоит за попыткой подставить Дика? Ответ вполне очевиден — это Штанцлер.
Конечно на словах Штанцлер наоборот убеждает Дикона остаться в столице и называет конкретных ЛЧ, готовых Дика взять:
«Людвиг Килеан-ур-Ломбах и Ги Ариго готовы взять тебя. Что ты об этом думаешь?
— Не знаю… Я хочу домой.
— «Хочу домой»… Сколько тебе лет, Дикон? Шестнадцать или пять? «Хочу» — это для Ворона, Окделлы говорят «должен». Ты нужен в Олларии, Ричард. Нужен мне, королеве, Раканам, всему нашему делу.
— Эр Август, — неуверенно пробормотал Дикон, — мне… Что я могу?
— Поживем увидим, но потомок Алана и сын Эгмонта может то, что должен. Нельзя стать воином, не побывав на войне. Нельзя стать талигойским рыцарем, отсиживаясь в старом замке. Я написал твоей матушке, она благословляет тебя. Какой цвет тебе ближе — аквамариновый или алый?» КНК
Но мы точно знаем, что Штанцлер врет как дышит и вот что происходит в Фабианов день:
«— Я, граф Людвиг Килеан-ур-Ломбах, комендант Олларии, прошу и выбираю Эстебана Сабве, лучшего из фабианцев.Эстебана? «Навозника», наглеца и мерзавца?! Человек Чести и потомок Колиньяра?!
— Я, Ги, граф Ариго, прошу и выбираю благородного Эдварда Феншо. Эдварда Феншо, своего вассала! Феншо всегда были оруженосцами Ариго, это так, но ведь граф дал слово!» КНК
Килеан берет Эстебана. Наверняка это было не за неделю обговорено. Эстебан лучший унар, Колиньяр влиятелен, Килеан — шикарный вариант для оруженосца. Нет, это распределение явно не зависело от того выберет Дик эром Ариго или Килеана.
Ариго берет Фэншо. Которые всегда оруженосили у Ариго и это тоже выглядит не как внезапная переигровка, а как ситуация по умолчанию.
Т.е. очень похоже, что ЛЧ и не планировали оставлять Дика в столице, иначе после заявления Дорака Ариго или Колиньяр или оба, просто остались бы без оруженосца, раз Окделла запретили брать буквально за пару дней до Фабианова дня.
Так чем же Дикон в столице мешал Штанцлеру? Да, Дораку Дик в Олларии был ни к чему и это можно было предположить просто хорошо зная Дорака. И возможно ЛЧ действительно не хотели нарываться на конфликт. Но было еще кое-что:
Штанцлер — Дику: «Хорошо быть чистым, но непросто. Разумеется, если ты живешь в свободной стране, если ты сам силен и честен, ты таким и останешься. Если ты слаб, никому не интересен и сослан в провинцию, ты не замараешься даже в нынешнем Талиге, но в столице… Тут или сломаешь шею и подставишь под топор тех, кто тебе верит, или научишься пусть не врать, но хотя бы молчать».
Живя в столице, даже общаясь в основном с ЛЧ, Дикон мог получать информацию, анализировать, делать выводы, мог отбиться от рук и перестать быть готовым в любой момент поднять знамена восстания. В столице на него нужно было тратить время и силы, обрабатывать, присматривать, вешать лапшу. Конечно Штанцлеру удобнее было держать Окделла в Надоре, отрезанным от информации и обиженным на весь мир. Так что Дораку не обязательно было говорить что-то на совете, ЛЧ бы Дика и так не взяли, объяснив ему это кознями кардинала и маршала. Но вариант изгнания Арамоной был более предпочтителен. Ведь Дик мог и обиду затаить на струсивших ЛЧ:
«— Не понимаю. Имена оруженосцев кричат прямо на плац. Та-та… это все знают. Если крикнут тебя, никто не скажет «нельзя». Это есть нарушение порядка.
А ведь Йоганн прав. ЗАПРЕТИТЬ члену Высокого Совета взять в оруженосцы юношу, стоящего на площади Святого Фабиана, не может никто.» КНК
Поэтому, когда после публичного позора Арамоны с вертелом, о проделках Сузы-Музы стало известно за пределами Лаик, Штанцлер не мог не использовать такой чудесный шанс.
Кто нашел улики в комнате Окделла? Слуги Лаик. На кого работают слуги Лаик — на раттонов. На кого работает Штанцлер — на раттонов. Они одна команда. Этот план сорвался благодаря унарам, поддержавшим Дика. Но потом Дорак публично выступил с заявлением на совете и для Штанцлера все само собой чудесно устроилось. Но вмешался Рокэ Алва
вторник, 17 декабря 2019
Рукописи не горят. — Он повернулся к Бегемоту и сказал: — Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман. (с)
Окделл не бежит с Альдо в Гальтары, а тайно остается в столице, чтобы вызволить Алву. Руппи Дикон нарывается на группу, распространяющую ложные слухи про Ледяного Алву, не выдерживает, затевает дуэль, убивает двоих провокаторов и прячется от стражи.
В.В. Камша. Отблески Этерны. Красное на красном
Штанцлер Окделлу: «Сын Эгмонта должен выжить и отомстить. Поэтому тебе лучше не встречаться с теми, кто может навязать тебе дуэль. Пока.
— Навязать?
— Ты же не выдержишь, если начнут оскорблять твоего отца или… Или королеву.
Дик вздохнул. Если «навозник» посмеет сказать хоть слово об Эгмонте Окделле или Катарине Ариго, он и впрямь не удержится.»
***
В.В. Камша. Отблески Этерны. Шар судеб.
Руппи сам не понял, что удумали его ноги, нагло протащившие лейтенанта мимо особняка фок Шнееталей. В сговор с ногами вступили нос и глаза. Первый высокомерно устремился к небесам, вторые уставились на противоположную сторону площади, словно завидев там нечто интересное. Влекомый ногами, Руппи продефилировал мимо почти родных дверей, свернул в ближайший переулок и опомнился – в том смысле, что теперь за дело взялась голова. Лейтенант счел разумным сделать круг, выйдя к площади с другой стороны, где и встал, не забыв поправить шляпу и отцепить с пояса кошелек. Обуянный столичными соблазнами провинциал пересчитывает денежки. Понятное дело, как сказал бы мастер Мартин, снабдивший Руппи всем необходимым, от негерцогской шпаги до шейного платка.Выходя от Файерманов, лейтенант чувствовал себя честным сухопутным дуралеем, вознамерившимся выбиться в полковники...
...Кто-то ходил, кто-то стоял и говорил, кто-то ругался. Чуть ли не под ногами у яростно ссорившихся мещан шныряли откормленные столичные голуби. Осознавая собственную значимость, шествовал пузатый лекарь, пара мастеровых тащила лестницу. Пробежала, придерживая юбки, хорошенькая служаночка, споткнулась, потеряла башмак, запрыгала на одной ноге… Руппи резко ссыпал монетки в позаимствованный у мастера Мартина потертый кошель и деловым шагом отправился прочь. В третий раз за день.
Продуманный план летел к Леворукому, оставалось прекратить маскарад и сдаться... или вернуться ... туда, где он будет… на месте. В Эйнрехте, в Большом Эйнрехте, Руппи себя на месте не чувствовал. Наверное, потому, что никогда еще не бродил по столичным улицам в чужом обличье, это вызывало раздражение и тревогу. Беспочвенные, так как город был в порядке.
У Фридриха хватило ума не наводнять столицу стражниками и солдатней. На Восьми Площадях продолжалась торговля, у ворот никто никого не расспрашивал, каждый честный дрикс по-прежнему мог войти в добрый город Эйнрехт и ходить по нему невозбранно, пока не ударит Ночной колокол. Руппи и вошел, хотя на мосту через Эйну лейтенанту смертельно захотелось удрать. Вливающаяся в город разномастная толпа раздражала, а запах нечистот и гнили, раньше совсем незаметный, вызывал тошноту.
Аристократ объехал бы столпотворение через Арки Славнейших. Оставившему коня в предместье дворянчику пришлось идти со всеми. И злиться тоже со всеми. Покупатели, просители, торговцы, то и дело толкая друг друга и обмениваясь недобрыми взглядами, пробивались сквозь узость ворот и растекались по улицам. Дальше стало легче, и раздражение почти прошло, а теперь воспрянуло, хотя злиться было не на кого, разве что на себя.
– Молодой господин, а молодой господин!
– Что такое?
– Примерьте плащ! Вы только посмотрите… Он для вас создан, просто создан…
Темно-зеленый, с изумрудной и золотой отделкой плащ был создан разве что для бродячего лицедея, но навязчивый торговец заставил очнуться. Руппи огляделся. Предоставленные самим себе ноги занесли владельца на Большую Суконную, откуда было минут двадцать хода до Липового парка, где располагался дворец кесаря. Ну, и резиденции его «братьев».
Лейтенант быстро, но не привлекая особого внимания, убрался с торговой улицы и, отойдя подальше, остановился, прислонившись к какому-то забору. Он был противен сам себе. Заявиться в чужой шкуре, не сделать ничего и по рассеянности отправиться в родимое стойло. Изумительно! Лови кто-нибудь Руперта фок Фельсенбурга на самом деле, означенный Руперт уже плавал бы в Эйне с перерезанным горлом...
...Подпирать забор становилось неприлично, и лейтенант прогулочным шагом двинулся незнакомой – кесарскому родичу в мещанских кварталах делать было нечего – улочкой, выискивая приличную харчевню. Утром Руппи получил отменный завтрак, но с тех пор минуло часов восемь... Воспоминания о трапезах и подсказали выход. Слуги! Старые слуги ... не пропускают ни единой вечерней службы. Подойти и расспросить. Старик замечает все: слуги не зря боятся привратника как огня, а к Шнееталям заходить нельзя! Дело не в страхе, просто глаза порой замечают то, что не сразу понимает мозг. Зеваки! Те самые зеваки, что не заржали над потерявшей башмак служаночкой… Леворукий, они на нее и не взглянули, потому что следили за домом капитана «Ноордкроне».
Если по городу не бегают волки, это не значит, что по нему не рыщут псы, и неважно, ловят они Руперта фок Фельсенбурга или любого, кто ищет встречи с врагами регента. … Руппи едва не запустил руку в волосы, но вовремя вспомнил, что он в парике. В парике. В чужом платье. В ставшем чужим городе, но это не повод спускать флаг. Нужно дождаться вечерней службы, забрести к Святому Отто и подсесть к Гельмуту. Даже если за слугами Штарквиндов следят, убивать в храме вряд ли рискнут. А ведь мастер Мартин предлагал гостю кольчугу, легкую кольчугу, которую так просто скрыть под камзолом… Ну да что теперь делать, не терять же день. И вообще пора обедать!
После четверти часа блужданий вокруг Суконной площади подходящее место было найдено. Расположившаяся меж домами богатых меховщиков «Веселая подушка» казалась солидной, но без излишних претензий. То, что нужно, чтобы скоротать время и заодно перекусить, не опасаясь встретить знакомых.
Подвальчик лейтенантские надежды оправдал в полной мере – чисто, пристойно, не слишком людно. Посетители опасений тоже не внушали – мелкие торговцы, тихая компания чиновников, несколько просто одетых дворян, явно провинциалов. Таких же, как Йозев Люстигвинд, в которого превратился Руппи. На всякий случай лейтенант устроился подальше от возможных собутыльников, с наслаждением вытянув усталые ноги. Хозяин не торопился. Сперва это обескуражило, потом – рассмешило. Чтобы перестать быть Фельсенбургом, мало переодеться, надо выучиться ждать трактирщиков, время от времени уступать дорогу и считать деньги.
На вопрос явившегося наконец хозяина Руперт ответил бы монетой и распоряжением «подать чего-нибудь попристойней». Новоявленный Йозев взял пример с Зеппа, что расспрашивал не только о кухне, но и о ценах. Трактирщик понял и ничего запредельного не предложил. Сошлись на супе из говяжьих хвостов, говядине с луковым соусом и столовом вине. Красном – тут уж Руппи не мог с собой ничего поделать.
Хозяин принял заказ и отошел, небрежно взмахнув полотенцем. Больше на скромного молодого человека в углу никто внимания не обратил. Руппи сидел, потом ужинал, потом потягивал заказанное вино, прикидывая, какую дорогу выбрать.
Размышления прервал хлопок входной двери, топот и голоса, слишком громкие для завсегдатаев «Веселой подушки». Удивленные посетители один за другим оборачивались на шум. Кто-то приоткрыл рот, кто-то привстал, кто-то, наоборот, уткнулся в кружку.
Первым новых гостей разглядел от своего прилавка хозяин, торопливо расправивший фартук. Затем меж лестничных перил показались дорогие сапоги и край плаща. Не просто щегольского – роскошного и, раздери его кошки, знакомых цветов. Фок Марге-унд-Бингауэр, да не какой-нибудь внучатый племянник или восьмиюродный братец, а сам полковник Михаэль, наследник титула и личный друг его высочества регента.
Будущего герцога сопровождала пара богато одетых дворян, гвардейский капитан и еще один знакомец. Младший барон Троттен статью напоминал пуфик и обладал препротивной привычкой брызгать слюной, являться туда, куда его не приглашали, и ни за что не платить. Замыкал же процессию, судя по покрою платья и лихо закрученным усам, то ли офицер в отставке, то ли просто забияка.
Оценив свалившиеся на его заведение возможности, трактирщик поправил уже не фартук, а белый цеховой колпак и бросился к гостям, весело устраивавшимся в центре сразу утратившего уютность зала. Вечер только начинался, и господа вряд ли успели набраться, но разговаривали они громко, а смеялись и того громче. Компания чиновников торопливо расплатилась и направилась к выходу, освободив место, с которого было бы куда удобней… слушать. Лейтенант приподнялся и тут же плюхнулся назад – освободившийся стол располагался у самого окна, а фок Марге узнал бы Фельсенбурга с любыми волосами.
Что понадобилось в мещанском кабачке завсегдатаю блестящих салонов и его свите, было неясно, но по сторонам они не глядели. Руппи успокоился и даже решил задержаться – гуляки могли ляпнуть что-нибудь любопытное. Лейтенант изготовился шпионить, а гости – пить, в ожидании заказанного продолжая начатый ранее разговор. Все так же громко.
Пришедшие говорят гадости про Кальдмеера
Ярость требовала вскочить и заставить мерзавцев заткнуться хоть шпагой, хоть тяжелым дубовым стулом, благоразумие велело сидеть тихо. Фельсенбург выбрал нечто среднее – дождавшись, когда ублюдки сядут и сосредоточатся на горячем, он обошел фок Марге со спины, бросил на стойку пару монеток и скользнул к выходу.
Для праздного шатания среди дворцов было поздновато, а вечерняя служба еще не началась. Свежий воздух слегка остудил лицо и унял жажду крови; лейтенант чихнул и неспешно направился вниз по улочке. У следующего же перекрестка обнаружилось заведение, казавшееся близнецом «Подушки». Народу внутри хватало, но переждать нужные полчаса в подвальчике было всяко умнее, чем слоняться по опустевшим к вечеру кварталам.
Еще один бокал вина; соседи степенно обсуждают кто помолвку дочери, кто сделки с сукном, кто новости из дворца. Не из праздного любопытства – почтенные суконщики гадают, не сменят ли армейских поставщиков и что станет с ценами на шерсть. Привычно улыбается хозяйка в белоснежном чепце, на единственной свободной лавке вылизывается одноухий котяра, на него с умилением взирают негоциант и законник. Мирно, спокойно, до невозможности уютно. Хочется сладких пирожков, хочется потягивать вино, смотреть на кота, хозяйку, торговцев… Они не грызутся, а живут, просто, без вывертов. Плохого повара никто не наймет, плохой трактирщик проторгуется, а негодный дворянин останется бароном или герцогом, какой бы швалью он ни был. И бездарный вояка станет гнать других на смерть только потому, что он – принц или приятель принца…
– Сударь, вам что-нибудь нужно?
– Нет… Да… Хозяюшка, у вас есть сладкие пирожки?
– Конечно! – Радостная улыбка – не мамина, мимолетная, летящая, а… материнская. – Сейчас подам, а о ней не печальтесь.
– О ней?
– А то я не вижу! Сидит в углу, как сыч, скатерть ковыряет… Такое в ваши годочки только от любви и бывает. Если она вас не полюбит, всю жизнь локти кусать станет, уж матушка Ирма знает, что говорит. Повидала матушка Ирма… Пирожки с черничным вареньем или с малиновым?
– С черничным.
– Значит, жениться тебе на маленькой да чернявенькой. Вот и славно, чернявенькие, они как котята… Создатель, кого еще несет?!
От входа – те же громкие голоса и тот же наглый смех. Фок Марге со свитой потерялся, зато гвардеец и улыбчивый щеголь продолжают свои штучки – устраиваются в центре зала, хохочут, требуют вина, сейчас понесут прежнюю мерзость.
Опять говорят гадости про Кальдмеера
Подойти и влепить пощечину… Прямо сейчас? Только пощечину? В «Подушке» господа и получаса не просидели… До Ночного колокола, когда закрываются мещанские заведения и на улицах остаются только стражники, дворяне, коты и воры, далеко; надо полагать, субчики пойдут еще куда-нибудь. Что ж, прощай пирожки с вареньем. Неведомой чернявенькой лучше поискать другого жениха…
Руппи поднялся и, ничуть не скрываясь, вышел на улицу. Оглянулся. Тихо. Те, кому не сидится под вечер дома, уже устроились в любимых подвальчиках или засели у соседей. Так… Налево – маленькая площадь, за ней – если память не обманывает – Речная; направо – улица, по которой все они и явились, а из-за ближнего угла отлично виден вход в кабачок. Куда бы господа ни направились, далеко не уйдут, а вот прыщи и чужие лохмы – долой. То есть долой только прыщи, а лохмы – в карман. Еще пригодятся…
К Святому Отто войдет честный провинциал, но с ублюдками разговаривать Руперту фок Фельсенбургу. Адъютанту адмирала цур зее.
Господа ожиданий не обманули, появились очень скоро. Пересекли площадь и, оживленно болтая, свернули на Речную. Самый короткий путь к Большим Дворам… Дорога мастеровых и возчиков, но если господа спешат, почему бы и не опроститься, благо вечер все равно убит на мещанские харчевни. Разобраться бы еще, кто стоит за кутилами... Моряки в сухопутном Эйнрехте наперечет; тех, кто знает, как все было на самом деле, – еще меньше, вот ублюдки и развернулись, но признак плохой. Отвратительный признак. Если регент снизошел до заигрываний с торговцами и мастеровыми, жди подлости, да такой, которую город без подливки не проглотит.
Улица вильнула, став именно Речной. Справа плескалась Эйна, слева тянулись глухие задние стены солидных особняков, еще купеческих, но уже вовсю помышляющих о гербах на воротах. От реки тянуло мятой, в предместьях потихоньку зажигались огни, небо стало сиреневым и прозрачным, а крыши – темными. Руппи глянул вниз – берег был крутым и высоким. Почти обрыв. Спуститься, да еще в сгущающихся сумерках, рискнет не всякий, только в Фельсенбурге горки покруче…
Гвардеец и щеголь прибавили шагу, но не потому, что кого-то опасались. Парочка была в себе уверена и, в отличие от преследователя, по сторонам не озиралась: Эйнрехт по праву считался спокойным, хотя утром у городских ворот и казалось иначе.
Двое впереди громко заржали, на этот раз для собственного удовольствия – улица была пуста, по крайней мере до ближайшего поворота. Смех раздался снова. Щеголь стукнул гвардейца по плечу, они были как раз на полдороге к Большим Дворам. Одни, если не считать реки и вечера. Пора! Лейтенант пошел быстрее, подкованные каблуки громко зацокали по мостовой. Расстояние уверенно сокращалось, добыча по-прежнему веселилась, одинокий прохожий за спиной ее не занимал. Очередной смешок подействовал на Фельсенбурга, как искра на картуз с порохом. Приятели Фридриха могли ржать над чем угодно, хоть над своим драгоценным Неистовым, Руппи чувствовал себя оскорбленным…
Дуэль
Стражники появились почти сразу, с обеих сторон. Из своей ниши Руппи видел отблески фонарей и слышал топот, тяжелое дыханье, возню, приглушенную ругань. Кто-то шарил вдоль берега, кто-то пробежался вдоль домов, кто-то нашел лишние плащ и шляпу, о чем и доложил начальству. Начальство в восторг не пришло.
– Вот ведь… – внизу смачно сплюнули, – доквакались…
– Кто б сомневался! – угрюмо согласился воистину боцманский бас. – Вчера с рук сошло, а сегодня – нарвались.
– Кабы только они одни… – проворчал «плеватель». – Принц за своих дружков все жилы Зануде вымотает, а он – нам. Что там, Мурхен?
– Ничего, господин сержант… В обе стороны – ничего. В Эйну он сиганул, не иначе.
– Похоже, – подтвердил «боцман». – Куда еще моряку сигать, как не в воду? Да и плеснуло, как мы подбегали. Здорово так плеснуло…
– Думаешь, моряк?
– А кто еще? Выпил, наслушался – и за шпагу… Шел за ними, видать, от самой Суконной, пока место не глянулось…
– Не мог в парке их положить, вражина…
– Вряд ли он думал о твоем жалованье, старина, – вступился за наследника Фельсенбургов «боцман», – а место, чтоб кого успокоить, подходящее. Сам бы выбрал, да служба не та. Что делать будем?
– А что тут сделаешь? Если б кого попроще кончили, а тут целый барон, да и капитан Боргут на все кабаки знаменит. Попробуй не узнай!
– И пробовать не стану, – отрезал сержант. Раздалось характерное бульканье. – Значит, решаем: покойников по домам, а сами – к Зануде на доклад. Так, мол, и так… Шли господа домой, да не дошли. Кошельки целы, в ручонках – шпаги. Угощайся.
– Угу… Ловко он их. В сердце ткнуть не баран чихал. Не иначе – офицер, из боевых… Кто попроще, с ножом бы полез.
– Как бы не с табуретом. Мне свояк говорил, Макс в «Прилежном червяке» за табурет давеча схватился, едва оттащили. Помнишь Макса, носатый такой, до боцманмата на Северном дослужился?..
Голоса стали отдаляться – сержанты отправились блюсти и проверять. Внизу остались трупы и при них кто-то с фонарем. Лейтенант взъерошил волосы, потом постарался запахнуть воротник и выругал себя последними словами. Теперь, когда схлынул азарт, до Руппи дошло, что мимолетное удовлетворение имеет не лучшие последствия, первым из которых стал сорванный план. Стража просто обязана озвереть, и не потому, что жаждет изловить убийцу, – в том, что тот прыгнул в реку, сомнений, похоже, нет. Сержантам надо оправдаться перед начальством, а столичный комендант граф фок Гельбебакке прозвище Зануда носит с полным правом.
В.В. Камша. Отблески Этерны. Красное на красном
Штанцлер Окделлу: «Сын Эгмонта должен выжить и отомстить. Поэтому тебе лучше не встречаться с теми, кто может навязать тебе дуэль. Пока.
— Навязать?
— Ты же не выдержишь, если начнут оскорблять твоего отца или… Или королеву.
Дик вздохнул. Если «навозник» посмеет сказать хоть слово об Эгмонте Окделле или Катарине Ариго, он и впрямь не удержится.»
***
В.В. Камша. Отблески Этерны. Шар судеб.
Руппи сам не понял, что удумали его ноги, нагло протащившие лейтенанта мимо особняка фок Шнееталей. В сговор с ногами вступили нос и глаза. Первый высокомерно устремился к небесам, вторые уставились на противоположную сторону площади, словно завидев там нечто интересное. Влекомый ногами, Руппи продефилировал мимо почти родных дверей, свернул в ближайший переулок и опомнился – в том смысле, что теперь за дело взялась голова. Лейтенант счел разумным сделать круг, выйдя к площади с другой стороны, где и встал, не забыв поправить шляпу и отцепить с пояса кошелек. Обуянный столичными соблазнами провинциал пересчитывает денежки. Понятное дело, как сказал бы мастер Мартин, снабдивший Руппи всем необходимым, от негерцогской шпаги до шейного платка.Выходя от Файерманов, лейтенант чувствовал себя честным сухопутным дуралеем, вознамерившимся выбиться в полковники...
...Кто-то ходил, кто-то стоял и говорил, кто-то ругался. Чуть ли не под ногами у яростно ссорившихся мещан шныряли откормленные столичные голуби. Осознавая собственную значимость, шествовал пузатый лекарь, пара мастеровых тащила лестницу. Пробежала, придерживая юбки, хорошенькая служаночка, споткнулась, потеряла башмак, запрыгала на одной ноге… Руппи резко ссыпал монетки в позаимствованный у мастера Мартина потертый кошель и деловым шагом отправился прочь. В третий раз за день.
Продуманный план летел к Леворукому, оставалось прекратить маскарад и сдаться... или вернуться ... туда, где он будет… на месте. В Эйнрехте, в Большом Эйнрехте, Руппи себя на месте не чувствовал. Наверное, потому, что никогда еще не бродил по столичным улицам в чужом обличье, это вызывало раздражение и тревогу. Беспочвенные, так как город был в порядке.
У Фридриха хватило ума не наводнять столицу стражниками и солдатней. На Восьми Площадях продолжалась торговля, у ворот никто никого не расспрашивал, каждый честный дрикс по-прежнему мог войти в добрый город Эйнрехт и ходить по нему невозбранно, пока не ударит Ночной колокол. Руппи и вошел, хотя на мосту через Эйну лейтенанту смертельно захотелось удрать. Вливающаяся в город разномастная толпа раздражала, а запах нечистот и гнили, раньше совсем незаметный, вызывал тошноту.
Аристократ объехал бы столпотворение через Арки Славнейших. Оставившему коня в предместье дворянчику пришлось идти со всеми. И злиться тоже со всеми. Покупатели, просители, торговцы, то и дело толкая друг друга и обмениваясь недобрыми взглядами, пробивались сквозь узость ворот и растекались по улицам. Дальше стало легче, и раздражение почти прошло, а теперь воспрянуло, хотя злиться было не на кого, разве что на себя.
– Молодой господин, а молодой господин!
– Что такое?
– Примерьте плащ! Вы только посмотрите… Он для вас создан, просто создан…
Темно-зеленый, с изумрудной и золотой отделкой плащ был создан разве что для бродячего лицедея, но навязчивый торговец заставил очнуться. Руппи огляделся. Предоставленные самим себе ноги занесли владельца на Большую Суконную, откуда было минут двадцать хода до Липового парка, где располагался дворец кесаря. Ну, и резиденции его «братьев».
Лейтенант быстро, но не привлекая особого внимания, убрался с торговой улицы и, отойдя подальше, остановился, прислонившись к какому-то забору. Он был противен сам себе. Заявиться в чужой шкуре, не сделать ничего и по рассеянности отправиться в родимое стойло. Изумительно! Лови кто-нибудь Руперта фок Фельсенбурга на самом деле, означенный Руперт уже плавал бы в Эйне с перерезанным горлом...
...Подпирать забор становилось неприлично, и лейтенант прогулочным шагом двинулся незнакомой – кесарскому родичу в мещанских кварталах делать было нечего – улочкой, выискивая приличную харчевню. Утром Руппи получил отменный завтрак, но с тех пор минуло часов восемь... Воспоминания о трапезах и подсказали выход. Слуги! Старые слуги ... не пропускают ни единой вечерней службы. Подойти и расспросить. Старик замечает все: слуги не зря боятся привратника как огня, а к Шнееталям заходить нельзя! Дело не в страхе, просто глаза порой замечают то, что не сразу понимает мозг. Зеваки! Те самые зеваки, что не заржали над потерявшей башмак служаночкой… Леворукий, они на нее и не взглянули, потому что следили за домом капитана «Ноордкроне».
Если по городу не бегают волки, это не значит, что по нему не рыщут псы, и неважно, ловят они Руперта фок Фельсенбурга или любого, кто ищет встречи с врагами регента. … Руппи едва не запустил руку в волосы, но вовремя вспомнил, что он в парике. В парике. В чужом платье. В ставшем чужим городе, но это не повод спускать флаг. Нужно дождаться вечерней службы, забрести к Святому Отто и подсесть к Гельмуту. Даже если за слугами Штарквиндов следят, убивать в храме вряд ли рискнут. А ведь мастер Мартин предлагал гостю кольчугу, легкую кольчугу, которую так просто скрыть под камзолом… Ну да что теперь делать, не терять же день. И вообще пора обедать!
После четверти часа блужданий вокруг Суконной площади подходящее место было найдено. Расположившаяся меж домами богатых меховщиков «Веселая подушка» казалась солидной, но без излишних претензий. То, что нужно, чтобы скоротать время и заодно перекусить, не опасаясь встретить знакомых.
Подвальчик лейтенантские надежды оправдал в полной мере – чисто, пристойно, не слишком людно. Посетители опасений тоже не внушали – мелкие торговцы, тихая компания чиновников, несколько просто одетых дворян, явно провинциалов. Таких же, как Йозев Люстигвинд, в которого превратился Руппи. На всякий случай лейтенант устроился подальше от возможных собутыльников, с наслаждением вытянув усталые ноги. Хозяин не торопился. Сперва это обескуражило, потом – рассмешило. Чтобы перестать быть Фельсенбургом, мало переодеться, надо выучиться ждать трактирщиков, время от времени уступать дорогу и считать деньги.
На вопрос явившегося наконец хозяина Руперт ответил бы монетой и распоряжением «подать чего-нибудь попристойней». Новоявленный Йозев взял пример с Зеппа, что расспрашивал не только о кухне, но и о ценах. Трактирщик понял и ничего запредельного не предложил. Сошлись на супе из говяжьих хвостов, говядине с луковым соусом и столовом вине. Красном – тут уж Руппи не мог с собой ничего поделать.
Хозяин принял заказ и отошел, небрежно взмахнув полотенцем. Больше на скромного молодого человека в углу никто внимания не обратил. Руппи сидел, потом ужинал, потом потягивал заказанное вино, прикидывая, какую дорогу выбрать.
Размышления прервал хлопок входной двери, топот и голоса, слишком громкие для завсегдатаев «Веселой подушки». Удивленные посетители один за другим оборачивались на шум. Кто-то приоткрыл рот, кто-то привстал, кто-то, наоборот, уткнулся в кружку.
Первым новых гостей разглядел от своего прилавка хозяин, торопливо расправивший фартук. Затем меж лестничных перил показались дорогие сапоги и край плаща. Не просто щегольского – роскошного и, раздери его кошки, знакомых цветов. Фок Марге-унд-Бингауэр, да не какой-нибудь внучатый племянник или восьмиюродный братец, а сам полковник Михаэль, наследник титула и личный друг его высочества регента.
Будущего герцога сопровождала пара богато одетых дворян, гвардейский капитан и еще один знакомец. Младший барон Троттен статью напоминал пуфик и обладал препротивной привычкой брызгать слюной, являться туда, куда его не приглашали, и ни за что не платить. Замыкал же процессию, судя по покрою платья и лихо закрученным усам, то ли офицер в отставке, то ли просто забияка.
Оценив свалившиеся на его заведение возможности, трактирщик поправил уже не фартук, а белый цеховой колпак и бросился к гостям, весело устраивавшимся в центре сразу утратившего уютность зала. Вечер только начинался, и господа вряд ли успели набраться, но разговаривали они громко, а смеялись и того громче. Компания чиновников торопливо расплатилась и направилась к выходу, освободив место, с которого было бы куда удобней… слушать. Лейтенант приподнялся и тут же плюхнулся назад – освободившийся стол располагался у самого окна, а фок Марге узнал бы Фельсенбурга с любыми волосами.
Что понадобилось в мещанском кабачке завсегдатаю блестящих салонов и его свите, было неясно, но по сторонам они не глядели. Руппи успокоился и даже решил задержаться – гуляки могли ляпнуть что-нибудь любопытное. Лейтенант изготовился шпионить, а гости – пить, в ожидании заказанного продолжая начатый ранее разговор. Все так же громко.
Пришедшие говорят гадости про Кальдмеера
Ярость требовала вскочить и заставить мерзавцев заткнуться хоть шпагой, хоть тяжелым дубовым стулом, благоразумие велело сидеть тихо. Фельсенбург выбрал нечто среднее – дождавшись, когда ублюдки сядут и сосредоточатся на горячем, он обошел фок Марге со спины, бросил на стойку пару монеток и скользнул к выходу.
Для праздного шатания среди дворцов было поздновато, а вечерняя служба еще не началась. Свежий воздух слегка остудил лицо и унял жажду крови; лейтенант чихнул и неспешно направился вниз по улочке. У следующего же перекрестка обнаружилось заведение, казавшееся близнецом «Подушки». Народу внутри хватало, но переждать нужные полчаса в подвальчике было всяко умнее, чем слоняться по опустевшим к вечеру кварталам.
Еще один бокал вина; соседи степенно обсуждают кто помолвку дочери, кто сделки с сукном, кто новости из дворца. Не из праздного любопытства – почтенные суконщики гадают, не сменят ли армейских поставщиков и что станет с ценами на шерсть. Привычно улыбается хозяйка в белоснежном чепце, на единственной свободной лавке вылизывается одноухий котяра, на него с умилением взирают негоциант и законник. Мирно, спокойно, до невозможности уютно. Хочется сладких пирожков, хочется потягивать вино, смотреть на кота, хозяйку, торговцев… Они не грызутся, а живут, просто, без вывертов. Плохого повара никто не наймет, плохой трактирщик проторгуется, а негодный дворянин останется бароном или герцогом, какой бы швалью он ни был. И бездарный вояка станет гнать других на смерть только потому, что он – принц или приятель принца…
– Сударь, вам что-нибудь нужно?
– Нет… Да… Хозяюшка, у вас есть сладкие пирожки?
– Конечно! – Радостная улыбка – не мамина, мимолетная, летящая, а… материнская. – Сейчас подам, а о ней не печальтесь.
– О ней?
– А то я не вижу! Сидит в углу, как сыч, скатерть ковыряет… Такое в ваши годочки только от любви и бывает. Если она вас не полюбит, всю жизнь локти кусать станет, уж матушка Ирма знает, что говорит. Повидала матушка Ирма… Пирожки с черничным вареньем или с малиновым?
– С черничным.
– Значит, жениться тебе на маленькой да чернявенькой. Вот и славно, чернявенькие, они как котята… Создатель, кого еще несет?!
От входа – те же громкие голоса и тот же наглый смех. Фок Марге со свитой потерялся, зато гвардеец и улыбчивый щеголь продолжают свои штучки – устраиваются в центре зала, хохочут, требуют вина, сейчас понесут прежнюю мерзость.
Опять говорят гадости про Кальдмеера
Подойти и влепить пощечину… Прямо сейчас? Только пощечину? В «Подушке» господа и получаса не просидели… До Ночного колокола, когда закрываются мещанские заведения и на улицах остаются только стражники, дворяне, коты и воры, далеко; надо полагать, субчики пойдут еще куда-нибудь. Что ж, прощай пирожки с вареньем. Неведомой чернявенькой лучше поискать другого жениха…
Руппи поднялся и, ничуть не скрываясь, вышел на улицу. Оглянулся. Тихо. Те, кому не сидится под вечер дома, уже устроились в любимых подвальчиках или засели у соседей. Так… Налево – маленькая площадь, за ней – если память не обманывает – Речная; направо – улица, по которой все они и явились, а из-за ближнего угла отлично виден вход в кабачок. Куда бы господа ни направились, далеко не уйдут, а вот прыщи и чужие лохмы – долой. То есть долой только прыщи, а лохмы – в карман. Еще пригодятся…
К Святому Отто войдет честный провинциал, но с ублюдками разговаривать Руперту фок Фельсенбургу. Адъютанту адмирала цур зее.
Господа ожиданий не обманули, появились очень скоро. Пересекли площадь и, оживленно болтая, свернули на Речную. Самый короткий путь к Большим Дворам… Дорога мастеровых и возчиков, но если господа спешат, почему бы и не опроститься, благо вечер все равно убит на мещанские харчевни. Разобраться бы еще, кто стоит за кутилами... Моряки в сухопутном Эйнрехте наперечет; тех, кто знает, как все было на самом деле, – еще меньше, вот ублюдки и развернулись, но признак плохой. Отвратительный признак. Если регент снизошел до заигрываний с торговцами и мастеровыми, жди подлости, да такой, которую город без подливки не проглотит.
Улица вильнула, став именно Речной. Справа плескалась Эйна, слева тянулись глухие задние стены солидных особняков, еще купеческих, но уже вовсю помышляющих о гербах на воротах. От реки тянуло мятой, в предместьях потихоньку зажигались огни, небо стало сиреневым и прозрачным, а крыши – темными. Руппи глянул вниз – берег был крутым и высоким. Почти обрыв. Спуститься, да еще в сгущающихся сумерках, рискнет не всякий, только в Фельсенбурге горки покруче…
Гвардеец и щеголь прибавили шагу, но не потому, что кого-то опасались. Парочка была в себе уверена и, в отличие от преследователя, по сторонам не озиралась: Эйнрехт по праву считался спокойным, хотя утром у городских ворот и казалось иначе.
Двое впереди громко заржали, на этот раз для собственного удовольствия – улица была пуста, по крайней мере до ближайшего поворота. Смех раздался снова. Щеголь стукнул гвардейца по плечу, они были как раз на полдороге к Большим Дворам. Одни, если не считать реки и вечера. Пора! Лейтенант пошел быстрее, подкованные каблуки громко зацокали по мостовой. Расстояние уверенно сокращалось, добыча по-прежнему веселилась, одинокий прохожий за спиной ее не занимал. Очередной смешок подействовал на Фельсенбурга, как искра на картуз с порохом. Приятели Фридриха могли ржать над чем угодно, хоть над своим драгоценным Неистовым, Руппи чувствовал себя оскорбленным…
Дуэль
Стражники появились почти сразу, с обеих сторон. Из своей ниши Руппи видел отблески фонарей и слышал топот, тяжелое дыханье, возню, приглушенную ругань. Кто-то шарил вдоль берега, кто-то пробежался вдоль домов, кто-то нашел лишние плащ и шляпу, о чем и доложил начальству. Начальство в восторг не пришло.
– Вот ведь… – внизу смачно сплюнули, – доквакались…
– Кто б сомневался! – угрюмо согласился воистину боцманский бас. – Вчера с рук сошло, а сегодня – нарвались.
– Кабы только они одни… – проворчал «плеватель». – Принц за своих дружков все жилы Зануде вымотает, а он – нам. Что там, Мурхен?
– Ничего, господин сержант… В обе стороны – ничего. В Эйну он сиганул, не иначе.
– Похоже, – подтвердил «боцман». – Куда еще моряку сигать, как не в воду? Да и плеснуло, как мы подбегали. Здорово так плеснуло…
– Думаешь, моряк?
– А кто еще? Выпил, наслушался – и за шпагу… Шел за ними, видать, от самой Суконной, пока место не глянулось…
– Не мог в парке их положить, вражина…
– Вряд ли он думал о твоем жалованье, старина, – вступился за наследника Фельсенбургов «боцман», – а место, чтоб кого успокоить, подходящее. Сам бы выбрал, да служба не та. Что делать будем?
– А что тут сделаешь? Если б кого попроще кончили, а тут целый барон, да и капитан Боргут на все кабаки знаменит. Попробуй не узнай!
– И пробовать не стану, – отрезал сержант. Раздалось характерное бульканье. – Значит, решаем: покойников по домам, а сами – к Зануде на доклад. Так, мол, и так… Шли господа домой, да не дошли. Кошельки целы, в ручонках – шпаги. Угощайся.
– Угу… Ловко он их. В сердце ткнуть не баран чихал. Не иначе – офицер, из боевых… Кто попроще, с ножом бы полез.
– Как бы не с табуретом. Мне свояк говорил, Макс в «Прилежном червяке» за табурет давеча схватился, едва оттащили. Помнишь Макса, носатый такой, до боцманмата на Северном дослужился?..
Голоса стали отдаляться – сержанты отправились блюсти и проверять. Внизу остались трупы и при них кто-то с фонарем. Лейтенант взъерошил волосы, потом постарался запахнуть воротник и выругал себя последними словами. Теперь, когда схлынул азарт, до Руппи дошло, что мимолетное удовлетворение имеет не лучшие последствия, первым из которых стал сорванный план. Стража просто обязана озвереть, и не потому, что жаждет изловить убийцу, – в том, что тот прыгнул в реку, сомнений, похоже, нет. Сержантам надо оправдаться перед начальством, а столичный комендант граф фок Гельбебакке прозвище Зануда носит с полным правом.
Рукописи не горят. — Он повернулся к Бегемоту и сказал: — Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман. (с)
ЗФ, 2019
Юзер: Левий одна из тех трехцветних кошек (Восьмой орден), которая уходит из Славы в другие ордена?
Gatty:Да
***
В.В. Камша. Отблески Этерны. Шар судеб.
Если молодой человек без плаща и шляпы, но со следами крови на одежде сунется в Большие Дворы, он не уйдет дальше первого караула, а караулов сейчас будет, что ромашек на лугу. Ворота вот-вот запрут, да и разгуливать по городу в таком виде – глупость несусветная. Остается вплавь вернуться в предместья и проскользнуть к мастеру Мартину. Или… у первой же рогатки назвать свое имя, и пусть провожают в особняк Штарквиндов. В конце концов, дуэли, спасибо спасавшей очередного урода Гудрун, уже год как не под запретом, а свидетель ссоры только один. Наследник Фельсенбургов, вступившийся… ну, допустим, за доброе имя принцессы, над которой смеялись двое… э-э-э… покойников.
Странно все же вышло с последним ударом, словно он увидел чужое движение за мгновение до его начала, а фокус Бешеного сработал! Вальдесом надо родиться… Вальдесом можно стать?!
– Мерзнешь? – посочувствовали внизу, и лейтенант схватился за шпагу прежде, чем понял – спрашивают не его.
– Мерзну, – весело подтвердил кто-то, – я ж тебе не покойник.
– Ну так погрейся! Слушай, может, монаха к ним кликнуть? Они дрыхнут, кошки серые, а эти в Закат без подорожной шпарят. Да и родичи, как заявятся, оценят… Ну, что позаботились…
– Оно б неплохо, только сидеть тут, с ними, кто будет?
– Да я и посижу. Сапоги жмут. Только не забудь сказать, что благородных кончили.
– А то я монахов не видел. Ну, на дорожку!
Очередное бульканье, топот, тишина и холод. Не смертельный, но противный. Как же муторно стоять и мерзнуть.
Смерть Олафа нужна обеим партиям, а жизнь… Всего лишь Дриксен и адъютанту, которому неплохо бы наконец предпринять что-то осмысленное. Скажем, поймать незадачливого вора с крючьями и воспользоваться отобранным инструментом. Но воры существуют не для того, чтобы в нужное время попасться под руку. Ему и так везет, как может везти только любовнику ведьмы, правда, изрядно замерзшему. Руппи осторожно растер затекшие руки и поудобней оперся на мраморную спину. Внизу, подтверждая свое присутствие, сопел караульщик. Оглушать и тем более убивать делающего свое дело человека было не только подло, но и глупо. Удирать темными улицами в расчете на то, что служака не погонится, – тем более. Оставалось стучать зубами и ждать, что Фельсенбург и делал.
Когда-нибудь покойников заберут, а он вернется к матушке Ирме, сядет у огня, позволит хозяйке поахать над дракой из-за «чернявенькой», умоется, потом сменит одежду, выпросит веревку и прогуляется по крышам, потому что наземные прогулки до добра не доводят. Правда, в родной дом по верхам не доберешься, но не все же обитают в Липовом парке…
Прошло не меньше вечности, прежде чем послышались шаги, и опять с двух сторон. Первыми явились носильщики и кто-то из дома покойного щеголя. Компания лишь слегка опередила давешнего стражника, который добыл-таки монаха, то есть монахов. Раздались охи, молитвы, сетования и… расспросы. Стучащий зубами Руппи не сразу сообразил, что печальный голос не только утешает, напоминая о бренности всего сущего, но и выпытывает то, что слугам Создателя знать не так уж и обязательно.
Домочадец усопшего отвечал охотно и голоса не понижал, так что Руппи узнал кое-что полезное. Например, то, что покойный куда-то отъезжал и вернулся в Эйнрехт в один день с Фридрихом. С капитаном вышло еще веселее – Эбби успел повоевать вместе с принцем на востоке и чудом уцелел для того, чтобы погибнуть во цвете лет от шпаги убийцы. Монах вздохнул о неисповедимости путей Создателя, стражник неуклюже напомнил, кто именно привел утешителей, домочадец все понял правильно – красноречиво звякнуло, и компания начала расходиться.
Топот в проулке подтвердил, что последний путь щеголя и гвардейца лежит в Большие Дворы. Стражники, оживленно переговариваясь, двинулись в сторону Суконной, но кто-то задержался. Руппи слышал шаги и возню. Это было любопытно, и лейтенант рискнул высунуться – две фигуры в балахонах все еще торчали на берегу. Примерно там, где лежала ныне уплывшая бочка. Один монах держал перед собой фонарь, второй что-то разглядывал, присев на корточки. Удовлетворив свое любопытство, святые отцы повернулись и неспешно пошли вдоль Эйны. Улица опустела, но Руппи счел за благо выждать. Просчитав до двух сотен, лейтенант сбросил сапоги и почти бесшумно спрыгнул наземь. Он собирался нанести визит матушке Ирме, а вместо этого, наскоро обувшись, почти побежал по кромке обрыва вслед за монахами.
Скорее всего, любопытные пастыри направлялись в Адрианово аббатство, что уже девятый век смотрелось в воды Эйны...
Руппи делал глупости не так уж и часто, а сделав, отдавал себе в этом отчет. Догоняя монахов, он не сомневался, что поступает разумно.
Последние сомнения отпали, когда монахи не свернули на Липовую тропу, а, спустившись по лестнице Двух Лебедей, двинулись вдоль реки. Адрианианцы. Никто другой этой дорогой среди ночи не пойдет, и никто другой не объявился бы так быстро. Стражник отсутствовал не более часа, но в нише звезд не разглядеть, к тому же Руппи зверски замерз. И поделом, надо было подхватить плащ, не свой, так хотя бы щеголя. Противно? Не противней, чем чихать и шмыгать носом.
Монахи двигались довольно шустро, но Эйна собиралась вильнуть, и Руппи, срезая поворот, свернул в больше смахивавший на рощу парк. Перехватить святых отцов удобней всего было на полпути между лестницей и аббатством, благо там имелся спуск. Вернее, то, что было спуском для горца, но не для клирика в балахоне и не для стражников в кирасах и с алебардами. Оставалось придумать, с чего начать разговор, чтобы адрианианцы не схватились за оружие. Отец Александер стрелял отменно, да и прочие корабельные священники понимали не только в молитвах. Конечно, в столице смиренные слуги Создателя с абордажными тесаками не разгуливают, но, покидая среди ночи обитель, они могли прихватить пистолеты или хотя бы кинжалы.
Речной ветер взъерошил волосы, не дожидаясь, когда это сделает сам Руппи, и напомнив о звездах и радости, которых в Эйнрехте больше нет. А на нет и суда нет, никто не обещал, что твоя жизнь будет сплошным танцем, то есть обещал, но ты не свободен. Ты адъютант Кальдмеера, и ты должен , как должен тот же Бешеный.
Запах жасмина, птичьи трели… Жаль, слушать некому, хотя… Желтые огоньки у самой земли, живые и хищные. Кошка. Слушает соловья и будет слушать, пока не прыгнет. Отгонять от певца смерть Руппи не стал, а почему – не понял и сам. Лейтенант раздвинул мокрые от росы ветки; память не подвела – обрыв рассекала промоина, по которой можно сбежать или, если не повезет, скатиться на берег. Руппи побежал. Сквозь ночь и песню, от щелкающих, захлебывающихся трелей к упавшим в воду созвездиям. Ноги почти не касались земли, ветер путал волосы, это было почти полетом, и это стремительно кончилось. Хрустнула галька, разбег погас, половину неба отрезал обрыв, черный и скучный. Берег был пуст – монахи еще не миновали излучины, он успел!
Руппи подошел к самой воде, наклонился. Пить из Эйны после горных родников можно было, лишь умирая от жажды, но кровь со щеки и рук лейтенант смыть попытался. Сделать это полностью удалось вряд ли, но для ночи сойдет. А вот и святые отцы. Разговаривают. Негромко, но вода позволяет слышать голоса далеко. Руперт разгибаться не стал, наоборот, присел на корточки, продолжая полоскать руки, затем очень неспешно поднялся, пригладил вихры и медленно пошел навстречу остановившимся монахам. Они видели только силуэт. Одинокий. Шпага выдавала дворянина, походка – молодость, но больше о вышедшем навстречу сказать было нечего.
– Доброй ночи, – Руппи поклонился с нарочитой изысканностью, – поверьте, я не разбойник. Разбойники адептов Славы предпочитают обходить.
– Кто же ты, сын мой? – спокойно, точно в исповедальне, откликнулся один из монахов. Тот, что расспрашивал родича покойного барона.
– Путник, – с готовностью представился Руппи. – Путник, давно не бывавший в Эйнрехте. Здесь многое изменилось.
– О да, – подтвердил адрианианец, – но долг гостеприимства велит вести разговоры, лишь накормив усталого путника ужином или хотя бы ссудив его теплой одеждой. Брат мой…
Второй монах уже стаскивал свой шап. Надо было отказаться, но от реки тянуло холодом, а под плащом милосердный брат носил что-то вроде куртки. Не пропадет.
– Благодарю. – Руппи принял одеяние и сообразил, что придется расстаться со шпагой. Это в планы лейтенанта не входило, по крайней мере в ближайшее время. – Я не могу это надеть. Прошу принять мои извинения.
– Лучше примите кинжал и пистолет. Он заряжен, а шпагу передайте – временно – брату Оресту. Он еще не отвык от мирской суеты. Так вам показалось, что в Эйнрехте многое изменилось?..
В приемную, или чем там была эта комната, вело семь дверей. Запертых или нет, Руппи не проверял. Если он ошибся, исправлять поздно, нет – выказывать себя мнительным дураком невежливо и лень. Лейтенант сидел у огня и дрожал, несмотря на выпитое вино. Похоже, это становилось привычкой – бросаться за помощью. Бездумно, как тот заяц, что, удирая от собак, кинулся к Мартину. Косой оказался прав ... если на твоих руках истекает кровью самый главный в твоей жизни человек, попросишь о помощи самого Леворукого, но сегодня промедление не было смерти подобно. Выходит, сам по себе ни на что не способен? Ему требуется кто-то сильный, умный или хотя бы сумасшедший… Обидно.
Руппи с детства гордился своей решительностью, но, как оказалось, ее хватало лишь на то, чтобы куда-то ввязаться. До ума он так ничего и не довел, уповая то на удачу, то на дядю, то на адрианианцев, иначе с чего он принял приглашение, не от усталости же? Хотя так Руперт не уставал давно... Руппи зевнул и протер глаза, пытаясь сосредоточиться, однако двери, низкий потолок и рогатые подсвечники медленно, но неуклонно кружились, мешая собраться с мыслями. Лейтенант попробовал закрыть глаза – по красно-коричневому бугристому полю заплясали ядовитые пятна. Желтые, обрамленные рыжим, а между ними змеились то ли трещинки, то ли плохо прорисованные речки, как их изображают на картах. Руппи предпочел кружащиеся двери, одна из которых оказалась приоткрытой.
– Урррр… – Что-то толкнуло молодого человека под колено. Уркнуло и ткнуло еще раз, после чего показалось во всей красе. Пышная, как моток гаунасской пряжи, трехцветная кошка извивалась у ног Руппи, исходя нежным мурчанием.
– Уйди, – попросил Фельсенбург, – у меня ничего нет…
Кошка не поверила, а возможно, она была бескорыстна. Тяжело взгромоздившись на лейтенантские колени, тварь умело боднула Руперта под челюсть и заурчала еще громче. Когти шутя проникали сквозь сукно, впиваясь в беззащитное тело. Руппи помянул Леворукого. Подданная оного не обиделась, продолжая самозабвенно топтаться по гостю и не забывая оставлять на многострадальных штанах длинную шерсть.
– Я рад видеть вас гостем Адрианклостер, – раздалось за спиной. Лейтенант обернулся, потревоженная кошка сжала когти, но приглянувшийся ей человек все равно вероломно поднялся. Затекшая еще в нише поясница немедленно заныла, зато пушистая колючка шмякнулась на пол, тонюсенько мявкнула и немедленно принялась путаться в ногах.
– Простите, – извинился Руперт перед хозяином, – кошка…
– Вижу, – кивнул тот, и Фельсенбург по алому льву на стальной цепи узнал аббата. Рядом стоял давешний монах. Не Орест, а второй, постарше.
– Мы благодарны вам за доверие, лейтенант, – произнес он, и Руппи понял, что опознан окончательно и бесповоротно.
– Мне больше ничего не остается.
– Сейчас – да. Но вы сделали свой выбор раньше, я благодарю именно за него. Давайте присядем.
Руппи покосился вниз. Кошка продолжала изнывать от любви. Еще один монах попытался подхватить красотку, та оскалилась и замахала передней лапой.
– Любопытно, – заметил адрианианец. – Очень любопытно
Это было невероятно, но Руппи выспался. Спокойно, даже без снов. Солнечные зайчики на стенах намекали, что все замечательно, а будет еще лучше. Лейтенант потянулся, прогоняя остатки дремы, и уселся в постели, равно уместной в недорогой гостинице и береговой казарме. О Церкви напоминал разве что орденский знак над окном... Руппи привычно провел пальцами по щеке, убедился, что неплохо бы повидаться с цирюльником, и потянулся за дожидавшимся его платьем. Свежим и добротным, но никак не герцогским.
Одолженные у Файерманов одежки тоже были здесь, валялись возле кровати; оказывается, ничего непоправимого с ними не случилось. Пара кровавых пятен и следы от штукатурки на плечах и спине. Штанам досталось больше – они были сплошь в светлой шерсти. «Львы» держат кошку, причем самой зловредной расцветки!.. Это забавно и вызывает доверие. Как и короткий ночной разговор. Лейтенанта заверили, что о его пребывании в Адрианклостер никто без его согласия не узнает, и отправили спать. Руппи поверил, взял под мышку возвращенную шпагу и поплелся в спальню. Кажется, даже пошатываясь. Подозревать предательство вчера не было сил, сегодня мешали солнце и дела, за которые в конце концов следовало приняться.
Наследник Фельсенбургов бодро вскочил, ополоснул лицо и руки и оделся с похвальной даже для моряка стремительностью. У двери проснулось и тявкнуло подозрение. Беспочвенное, так как единственным запором оказался задвинутый самим Руппи засов. Правда, гостя караулили. Давешнее трехцветное бедствие, издав тоненький писк, ворвалось в комнату, оказалось на столе, свалило стакан, удивилось, соскочило наземь и вернулось к Руппи. Тереться.
– Не надо! – взмолился лейтенант и выскочил за порог, невежливо блокировав гостью в спальне. В коридоре никого не было. Похоже, пробуждения наследника Фельсенбургов дожидалась лишь пушистая надоеда. Руппи огляделся, вспомнил, что ночью проходил мимо ниши с какой-то вазой, сделал пару шагов в нужную сторону, устыдился, вернулся, выпустил кошку и почти побежал на поиски хозяев. Попавшийся первым служка без лишних слов проводил лейтенанта к аббату, но аббата у себя не оказалось. Навстречу Фельсенбургу поднялся давешний монах.
– Вижу, с вами все в порядке, – сделал вывод он. – Это радует. Можете называть меня отец Луциан. А как называть вас?
– Вы прекрасно знаете мое имя.
– Но не ваши предпочтения. Вы предпочитаете титул, звание, имя или псевдоним?
– Называйте меня Руперт. Я могу потерять все, кроме имени.
– Имена тоже меняют, – заметил клирик, – иногда вместе с предками. Не сомневаюсь, что вы голодны, я тоже. Разделите мою трапезу, Руперт?
– Вы рискуете, – засмеялся лейтенант, – я в самом деле голоден.
– Адрианклостер не то место, где считают, сколько колбасок съедает гость. Я тоже гость, только более дальний. Когда-нибудь я стану вспоминать проведенные в Агарисе годы как сон, кончившийся кошмаром. Прошу. Я уже начал, догоняйте.
Упрашивать себя Руппи не заставил. Адрианианцы то ли не считали нужным умерщвлять плоть, то ли полагали, что гостей умерщвление касаться не должно... Нет, все-таки хуже, потому что вино было алатским, пусть и хорошим.
понедельник, 09 декабря 2019
Рукописи не горят. — Он повернулся к Бегемоту и сказал: — Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман. (с)
1. Почему Рокэ Алва взял оруженосцем Ричарда Окделла?
ЗФ, 2008г
Юзер: Возможные варианты ответа:
а) на зло Сильвестру;
б) плевок в ЛЧ, послушавшихся кардинала;
в) скучно. Это было так забавно - растить собственного убийцу.
г) на Изломе Повелителями не разбрасываются, а берегут тех, которые есть.
д) проверка своей принадлежности к Раканам. Если Дикон предаст, то третье предательство уже никак не случайность и не совпадение, а закономерность. В тоже время зная возможного предателя, легче нейтрализовать последствия его измены.
Gatty: е) - верный ответ
***
В.В. Камша. Отблески Этерны. Красное на красном
«Юноша пытался понять и Ариго с Килеаном, он даже понимал их, но легче не становилось. Здесь, на королевском плацу, Дикон понял всю нелепость своего вчерашнего замысла. Он сможет убить кардинала, лишь оказавшись с ним рядом, а рядом он не окажется - ему незачем подниматься на галерею, он лишний. Гвардейцы схватят его на первой же ступеньке, а после церемонии к нему сразу же приставят соглядатаев. Проклятая крыса...
Наследник Повелителей Скал стоял и смотрел, как его друзья и враги один за другим поднимались на лестнице и приносили присягу. Они уходили в большую жизнь, в которой Ричарду Окделлу места не было.
Когда ударила полуденная пушка, на черно-белом прямоугольнике осталось шестеро. Толстяк Карл, прыщавый Анатоль, возвращающиеся в свои горы братцы Катершванц, недомерок Луитджи и сын и наследник великого Эгмонта. Дик изо всех сил старался сохранять спокойствие. В конце концов, кузен его предупредил.
Вызов в столицу и "обучение" были очередной насмешкой над семейной гордостью Окделлов. Их служба никому не нужна! Теперь у него две дороги вернуться в разоренные владения и вместе с матерью и Эйвоном вести жизнь то ли провинциальных землевладельцев, то ли заключенных, или бежать к Альдо Ракану, оставив под удар семью. Третьего не дано.
В последний раз пропела труба, возвещая, что шестеро доблестных дворян предлагают свою жизнь, честь и шпагу тем, на чьих плечах держится королевство. Но кто рискнет взять к себе сына убитого Эгмонта? Кузен уверял, что в глубине души Окделлам сочувствуют многие и в первую очередь королева и кансилльер. К несчастью, король смотрит на мир глазами Дорака и маршала, а для этих двоих нет вины страшнее родства с Эгмонтом. Только заступничество Штанцлера и Эсперадора спасло семью мятежного герцога от уничтожения. От уничтожения, но не от унижений, и одно из них он должен пережить с высоко поднятой головой.
Ричард, задрав подбородок, стоял на залитой весенним солнцем площадке среди слабаков и уродцев, слушая, как его услуги предлагают членам Высокого Совета. Он знал, что его не изберут, но знать и чувствовать свою ненужность и никчемность- это разные вещи.
Герольд снова поведал миру имена благородных юношей, готовых вручить свои судьбы столпам королевства. Никого! Разодетый в цвета Олларов писец поднялся на галерею. Сейчас Франциск подпишет указ, и все будет кончено. Только бы выдержать! Никто не должен узнать, что сын Эгмонта оскорблен и унижен!
Над площадью повисла тишина, готовая разразиться пушечным салютом и ревом фанфар. Дикон начал мысленно считать до ста.»
***
ЗФ, 2004 Gatty:
Рино было проще, он рос эпиархом, а не отродьем предателя, за пределами Кэналлоа находящимся в глухой обороне, Рино, пока его не предали, любил весь мир вообще и братьев в частности, а Рокэ очень рано понял, что друзей мало, а врагов - много, а всего больше мелкой дряни...У Рино и Рокэ были слишком разные стартовые условия.
***
В.В. Камша. Отблески Этерны. Красное на красном
«А ведь Йоганн прав. ЗАПРЕТИТЬ члену Высокого Совета взять в оруженосцы юношу, стоящего на площади Святого Фабиана, не может никто. Выбрал же старик Эпинэ Эгмонта Окделла, хотя ему «намекали», что он должен взять «навозника». А фок Варзов из упрямства назвал Рокэ Алву, хотя с ним говорили и Штанцлер, и Придд…»
***
«— Садитесь, юноша, — разрешил Рокэ, бросаясь в закрытое блестящей черной шкурой кресло. — Итак, начнем с ваших обязанностей. Их у вас нет и не будет. Меньше, чем оруженосец, мне нужен только духовник, которого у меня, к счастью, не имеется. Тем не менее три года вам придется жить под моей крышей. Ну и живите на здоровье. Вы вольны распоряжаться своей персоной, как вам угодно, но поскольку вы — мой оруженосец, — герцог пододвинул к себе кувшин и плеснул в высокий узкий бокал темно-красной жидкости, — вам придется соответственно одеваться. О вашей одежде позаботятся слуги. Глаза у вас серые, а волосы темно-русые, так что черное и синее вас не погубит, хотя не сказал бы, что это ваши цвета, — герцог посмотрел вино на свет. — Деньги у вас есть? Насколько мне известно, дела в Окделле идут не лучшим образом…
Насколько ему известно?! Можно подумать, войска в Окделл ввел кан холтийский!
— У меня есть деньги, сударь.
— Когда они кончатся, а деньги в Олларии имеют обыкновение кончаться очень быстро, — скажи́те. Раз уж вы при мне, я не желаю слышать от других, что мой оруженосец считает гроши. Это, пожалуй, все, что я имел вам сообщить. Советовать не делать глупостей не буду — вы все равно их наделаете. Лошадь у вас имеется?
— Да, — ошарашенно пробормотал Дик.
— С ней — к Пако. Со всем остальным — к Хуану. — Ворон сделал глоток и поставил бокал на стол. — И вот еще что, юноша. О ваших чувствах к моей персоне и моей фамилии я осведомлен, так что делать хорошую мину при плохой игре не нужно. К несчастью, в этом королевстве навалом церемоний, на которых оруженосец должен сопровождать своего господина. Эту беду, надеюсь, вы переживете. В ваши отношения с моими врагами я влезать не намерен, хотите иметь с ними дело — имейте. Меня это никоим образом не заденет, а заденет ли их то, что вы мне присягнули, — не знаю. Думаю, они вас по доброте душевной простят… — Алва прикрыл глаза руками и провел ими от переносицы к вискам. — Можете идти, юноша. Если мне что-то из того, что вы делаете, не понравится, я вам скажу. Если вы мне вдруг для чего-то понадобитесь, я вам тоже скажу. Прощайте.»
***
В.В. Камша. Отблески Этерны. Красное на красном.
Переиздание, 2014 год.
«Меньше, чем оруженосец, мне нужен только духовник, которого у меня, к счастью, не имеется. Впрочем, что сделано, то сделано, и вами - больше, чем мной. (добавлено)»
Примечание реконструктора:
Рокэ сам был «отродьем предателя», его самого фок Варзов взял вопреки рекомендации этого не делать, поэтому ему была неприятна сложившаяся ситуация и понятны эмоции Окделла, вот Алва и захотел выручить парня. Но оруженосец ему действительно был не нужен (из-за проклятия он резко ограничивает свой ближний круг общения), так что согласие Окделла стало для него неприятной неожиданностью.
***
2. Почему Валентин Придд не признался, что Суза-Муза это он?
В.В. Камша. Отблески Этерны. Красное на красном
«— Ты кто? — крикнул Паоло. — Скажи, интересно же!
— В день святого Фабиана! — хихикнул Суза-Муза. — Холодно там у вас?»
***
В.В.Камша. Отблески Этерны. От войны до войны.
Валентина Придда графа Васспарда Ричард Окделл не видел с Лаик. Юноша знал, что однокорытник в Олларии, но судьба их свела только один раз – в доме Капуль-Гизайлей во время приснопамятного карточного вечера. Тогда наследник Приддов «не узнал» оруженосца герцога Алвы, а теперь настаивает на срочной встрече. Зачем?
Ричард перечитал вежливое холодное письмо – Придды вообще славились воспитанием и выдержкой. Их уважали, но, в отличие от Эпинэ, не любили. Потомки убитого Рамиро Алвой маршала Эктора хранили верность Раканам и старым традициям, а судьба хранила их. Многие некогда многочисленные и сильные фамилии за четыреста лет либо вымерли, либо утратили влияние и значимость, а «спруты» держались, опровергая старую примету о том, что глава Великого Дома одинок, как дуб в степи...
...В «Белую гончую» Ричард вошел с двенадцатым ударом колокола на ближайшей башне. Герцог не обязан мчаться, высунув язык на зов графа, он точен, как и положено Окделлу, но не более того. Васспард, одетый в цвета Рокслеев, ждал, сидя в углу у окна. При виде Ричарда он поднялся, как и следовало по этикету. В ответ Ричард слегка наклонил голову, произнеся загодя приготовленную фразу:
– Рад вас видеть, Валентин. Чем могу служить?
– Рад вас видеть, Ричард, – в больших светлых глазах радости не было, – я принес вам письмо. Особа, его написавшая, доверилась нашей с вами Чести. Я намерен сохранить доверенную мне тайну любой ценой.
– Я понял, сударь, – на самом деле Дик не понимал ничего, но так в затруднительных случаях говорил Эмиль Савиньяк, а этот случай обещал стать затруднительным.
– Я рад, что мы понимаем друг друга.
Ричард не сомневался, что Валентин готов схватиться за шпагу. Отчего-то юноше стало очень весело, так, словно он выиграл пари или победил в поединке.
– Разделяю ваши чувства, Валентин. Где письмо?
Граф вынул узкий конверт, запечатанный алым воском. Коронованный леопард и роза! Святой Алан, Ее Величество!
Если б Валентин не обдал Дика горным холодом, юноша не утерпел бы и вскрыл письмо немедленно, а Придд стал бы лучшим другом, но теперь о братании не могло быть и речи. Ричард, беря пример с Первого маршала Талига, нарочито медленно поднял голову и посмотрел собеседнику в глаза:
– Говорила ли известная нам особа что-либо относительно ответа?
– Нет, – Валентин зол и обижен. Ему не хотелось отдавать письмо, но пришлось.
– В таком случае благодарю вас за оказанную услугу. Вы очень любезны.
– Не стоит, – Придд поднялся, – вы мне ничем не обязаны.
– Повелители Скал сами решают, кому и сколько они должны, – неторопливо произнес Ричард и тоже поднялся. – Надеюсь в ближайшем будущем отплатить вам любезностью за любезность.
Они холодно поклонились друг другу и разошлись, к явному огорчению трактирщика, впрочем, утешившегося брошенным Диком таллом. Слова благодарности и восхваления щедрости молодого господина убедили Ричарда в том, что Валентин не счел уместным порадовать хозяина хотя бы суаном. Спруты всегда слыли скупцами, причем заслуженно.
***
В.В. Камша. Отблески Этерны. Из глубин.
«– Фердинанд Оллар никогда не был королем, – отрезал Ричард.
– Вы дурно знаете Агарисские Протоколы, герцог, – Валентин держался словно на уроке в Лаик, и это было отвратительно. – Согласно им, Оллары, начиная с Октавия Первого, считаются законными правителями. Святой град не признал олларианскую церковь, но он признал династию.
– Признание было вырвано силой оружия. – Ричард изо всех сил старался сохранить спокойствие. То, что Придд чувствовал себя в апартаментах Катари как дома, бесило. Как же ей тяжело выносить общество этого болвана, и не только его! Неудивительно, что она почти не покидала спальню...
– Оружие – весомый аргумент. – Валентин поправил воротник. – Рамиро Второй был весьма убедителен, но протоколы конклава, пока они не отменены самим конклавом, имеют силу закона. К счастью для вас.
– Что вы имеете в виду? – он не должен выходить из себя, не должен поднимать голос на этого столичного шаркуна. Не время и уж тем более не место!
– Только то, что ваши предки, в отличие от моих, исправно служили Олларам. Неужели вы желаете, чтоб маршал Ричард, кансильер Джеральд, генерал Льюис и другие ваши родичи считались приспешниками узурпатора? Впрочем, вам виднее, чем руководствуются Повелители Скал, давая присягу.
– Вам этого не понять, – отрезал Дикон, осознавая и необходимость остановиться, и невозможность отступить.
– Весьма вероятно, – Валентин растянул губы в улыбке. – Мой отец и мой эр были единомышленниками. Теперь оба в Рассвете, а я делаю то же, что делали они. Я могу предать либо обоих, либо никого.
– На что вы намекаете? – Спрут решил, что Повелитель Скал не может бросить вызов Повелителю Волн? Он ошибается, хотя Альдо будет вне себя.
– Я не имею обыкновения намекать, – светлые глаза смотрели холодно и равнодушно, – просто я согласился с тем, что мне не понять, почему вы присягнули Алве. Впрочем, это меня не касается.
– Вас никогда ничего не касается, – сейчас Спрут его вызовет. Или он вызовет Спрута, и понесется, – за вас воюют и умирают другие.
Слово сказано, и он не отступится, тем более это правда. Алан погиб, а родичи Эктора выжили. Отец поднял восстание, Вальтер отсиделся. Даже в истории с Сузой-Музой Валентин выжидал...
– Прекрасные слова, – ровным голосом произнес Придд, – особенно в устах человека, за которого не только дрались на дуэли, но и платили.
– Хватит! – прикрикнул Дик и осекся, поймав удивленный взгляд какого-то престарелого хлыща. – Надеюсь, вы понимаете, что у нас не осталось выбора?
– Вполне, – поклонился Валентин Придд. – Надеюсь, что вы в отличие от вашей сестры понимаете неуместность дуэли во дворце. Предлагаю навестить Старый парк. Это не так далеко, и там достаточно безлюдно. К тому же сегодня отменная погода.»
Примечание реконструктора:
После церемонии в Фабианов день Валентин не рискнул признаваться из-за присяги Дика Алве - побоялся, что тот его сдаст или просто не захотел дружески общаться с однокорытником, только что предавшим идеалы Людей Чести. Ведь Рокэ Алва не только разгромил восстание Эгмонта и убил на дуэли отца Ричарда, но и стал причиной позора и смерти брата Валентина - Джастина.
ЗФ, 2008г
Юзер: Возможные варианты ответа:
а) на зло Сильвестру;
б) плевок в ЛЧ, послушавшихся кардинала;
в) скучно. Это было так забавно - растить собственного убийцу.
г) на Изломе Повелителями не разбрасываются, а берегут тех, которые есть.
д) проверка своей принадлежности к Раканам. Если Дикон предаст, то третье предательство уже никак не случайность и не совпадение, а закономерность. В тоже время зная возможного предателя, легче нейтрализовать последствия его измены.
Gatty: е) - верный ответ
***
В.В. Камша. Отблески Этерны. Красное на красном
«Юноша пытался понять и Ариго с Килеаном, он даже понимал их, но легче не становилось. Здесь, на королевском плацу, Дикон понял всю нелепость своего вчерашнего замысла. Он сможет убить кардинала, лишь оказавшись с ним рядом, а рядом он не окажется - ему незачем подниматься на галерею, он лишний. Гвардейцы схватят его на первой же ступеньке, а после церемонии к нему сразу же приставят соглядатаев. Проклятая крыса...
Наследник Повелителей Скал стоял и смотрел, как его друзья и враги один за другим поднимались на лестнице и приносили присягу. Они уходили в большую жизнь, в которой Ричарду Окделлу места не было.
Когда ударила полуденная пушка, на черно-белом прямоугольнике осталось шестеро. Толстяк Карл, прыщавый Анатоль, возвращающиеся в свои горы братцы Катершванц, недомерок Луитджи и сын и наследник великого Эгмонта. Дик изо всех сил старался сохранять спокойствие. В конце концов, кузен его предупредил.
Вызов в столицу и "обучение" были очередной насмешкой над семейной гордостью Окделлов. Их служба никому не нужна! Теперь у него две дороги вернуться в разоренные владения и вместе с матерью и Эйвоном вести жизнь то ли провинциальных землевладельцев, то ли заключенных, или бежать к Альдо Ракану, оставив под удар семью. Третьего не дано.
В последний раз пропела труба, возвещая, что шестеро доблестных дворян предлагают свою жизнь, честь и шпагу тем, на чьих плечах держится королевство. Но кто рискнет взять к себе сына убитого Эгмонта? Кузен уверял, что в глубине души Окделлам сочувствуют многие и в первую очередь королева и кансилльер. К несчастью, король смотрит на мир глазами Дорака и маршала, а для этих двоих нет вины страшнее родства с Эгмонтом. Только заступничество Штанцлера и Эсперадора спасло семью мятежного герцога от уничтожения. От уничтожения, но не от унижений, и одно из них он должен пережить с высоко поднятой головой.
Ричард, задрав подбородок, стоял на залитой весенним солнцем площадке среди слабаков и уродцев, слушая, как его услуги предлагают членам Высокого Совета. Он знал, что его не изберут, но знать и чувствовать свою ненужность и никчемность- это разные вещи.
Герольд снова поведал миру имена благородных юношей, готовых вручить свои судьбы столпам королевства. Никого! Разодетый в цвета Олларов писец поднялся на галерею. Сейчас Франциск подпишет указ, и все будет кончено. Только бы выдержать! Никто не должен узнать, что сын Эгмонта оскорблен и унижен!
Над площадью повисла тишина, готовая разразиться пушечным салютом и ревом фанфар. Дикон начал мысленно считать до ста.»
***
ЗФ, 2004 Gatty:
Рино было проще, он рос эпиархом, а не отродьем предателя, за пределами Кэналлоа находящимся в глухой обороне, Рино, пока его не предали, любил весь мир вообще и братьев в частности, а Рокэ очень рано понял, что друзей мало, а врагов - много, а всего больше мелкой дряни...У Рино и Рокэ были слишком разные стартовые условия.
***
В.В. Камша. Отблески Этерны. Красное на красном
«А ведь Йоганн прав. ЗАПРЕТИТЬ члену Высокого Совета взять в оруженосцы юношу, стоящего на площади Святого Фабиана, не может никто. Выбрал же старик Эпинэ Эгмонта Окделла, хотя ему «намекали», что он должен взять «навозника». А фок Варзов из упрямства назвал Рокэ Алву, хотя с ним говорили и Штанцлер, и Придд…»
***
«— Садитесь, юноша, — разрешил Рокэ, бросаясь в закрытое блестящей черной шкурой кресло. — Итак, начнем с ваших обязанностей. Их у вас нет и не будет. Меньше, чем оруженосец, мне нужен только духовник, которого у меня, к счастью, не имеется. Тем не менее три года вам придется жить под моей крышей. Ну и живите на здоровье. Вы вольны распоряжаться своей персоной, как вам угодно, но поскольку вы — мой оруженосец, — герцог пододвинул к себе кувшин и плеснул в высокий узкий бокал темно-красной жидкости, — вам придется соответственно одеваться. О вашей одежде позаботятся слуги. Глаза у вас серые, а волосы темно-русые, так что черное и синее вас не погубит, хотя не сказал бы, что это ваши цвета, — герцог посмотрел вино на свет. — Деньги у вас есть? Насколько мне известно, дела в Окделле идут не лучшим образом…
Насколько ему известно?! Можно подумать, войска в Окделл ввел кан холтийский!
— У меня есть деньги, сударь.
— Когда они кончатся, а деньги в Олларии имеют обыкновение кончаться очень быстро, — скажи́те. Раз уж вы при мне, я не желаю слышать от других, что мой оруженосец считает гроши. Это, пожалуй, все, что я имел вам сообщить. Советовать не делать глупостей не буду — вы все равно их наделаете. Лошадь у вас имеется?
— Да, — ошарашенно пробормотал Дик.
— С ней — к Пако. Со всем остальным — к Хуану. — Ворон сделал глоток и поставил бокал на стол. — И вот еще что, юноша. О ваших чувствах к моей персоне и моей фамилии я осведомлен, так что делать хорошую мину при плохой игре не нужно. К несчастью, в этом королевстве навалом церемоний, на которых оруженосец должен сопровождать своего господина. Эту беду, надеюсь, вы переживете. В ваши отношения с моими врагами я влезать не намерен, хотите иметь с ними дело — имейте. Меня это никоим образом не заденет, а заденет ли их то, что вы мне присягнули, — не знаю. Думаю, они вас по доброте душевной простят… — Алва прикрыл глаза руками и провел ими от переносицы к вискам. — Можете идти, юноша. Если мне что-то из того, что вы делаете, не понравится, я вам скажу. Если вы мне вдруг для чего-то понадобитесь, я вам тоже скажу. Прощайте.»
***
В.В. Камша. Отблески Этерны. Красное на красном.
Переиздание, 2014 год.
«Меньше, чем оруженосец, мне нужен только духовник, которого у меня, к счастью, не имеется. Впрочем, что сделано, то сделано, и вами - больше, чем мной. (добавлено)»
Примечание реконструктора:
Рокэ сам был «отродьем предателя», его самого фок Варзов взял вопреки рекомендации этого не делать, поэтому ему была неприятна сложившаяся ситуация и понятны эмоции Окделла, вот Алва и захотел выручить парня. Но оруженосец ему действительно был не нужен (из-за проклятия он резко ограничивает свой ближний круг общения), так что согласие Окделла стало для него неприятной неожиданностью.
***
2. Почему Валентин Придд не признался, что Суза-Муза это он?
В.В. Камша. Отблески Этерны. Красное на красном
«— Ты кто? — крикнул Паоло. — Скажи, интересно же!
— В день святого Фабиана! — хихикнул Суза-Муза. — Холодно там у вас?»
***
В.В.Камша. Отблески Этерны. От войны до войны.
Валентина Придда графа Васспарда Ричард Окделл не видел с Лаик. Юноша знал, что однокорытник в Олларии, но судьба их свела только один раз – в доме Капуль-Гизайлей во время приснопамятного карточного вечера. Тогда наследник Приддов «не узнал» оруженосца герцога Алвы, а теперь настаивает на срочной встрече. Зачем?
Ричард перечитал вежливое холодное письмо – Придды вообще славились воспитанием и выдержкой. Их уважали, но, в отличие от Эпинэ, не любили. Потомки убитого Рамиро Алвой маршала Эктора хранили верность Раканам и старым традициям, а судьба хранила их. Многие некогда многочисленные и сильные фамилии за четыреста лет либо вымерли, либо утратили влияние и значимость, а «спруты» держались, опровергая старую примету о том, что глава Великого Дома одинок, как дуб в степи...
...В «Белую гончую» Ричард вошел с двенадцатым ударом колокола на ближайшей башне. Герцог не обязан мчаться, высунув язык на зов графа, он точен, как и положено Окделлу, но не более того. Васспард, одетый в цвета Рокслеев, ждал, сидя в углу у окна. При виде Ричарда он поднялся, как и следовало по этикету. В ответ Ричард слегка наклонил голову, произнеся загодя приготовленную фразу:
– Рад вас видеть, Валентин. Чем могу служить?
– Рад вас видеть, Ричард, – в больших светлых глазах радости не было, – я принес вам письмо. Особа, его написавшая, доверилась нашей с вами Чести. Я намерен сохранить доверенную мне тайну любой ценой.
– Я понял, сударь, – на самом деле Дик не понимал ничего, но так в затруднительных случаях говорил Эмиль Савиньяк, а этот случай обещал стать затруднительным.
– Я рад, что мы понимаем друг друга.
Ричард не сомневался, что Валентин готов схватиться за шпагу. Отчего-то юноше стало очень весело, так, словно он выиграл пари или победил в поединке.
– Разделяю ваши чувства, Валентин. Где письмо?
Граф вынул узкий конверт, запечатанный алым воском. Коронованный леопард и роза! Святой Алан, Ее Величество!
Если б Валентин не обдал Дика горным холодом, юноша не утерпел бы и вскрыл письмо немедленно, а Придд стал бы лучшим другом, но теперь о братании не могло быть и речи. Ричард, беря пример с Первого маршала Талига, нарочито медленно поднял голову и посмотрел собеседнику в глаза:
– Говорила ли известная нам особа что-либо относительно ответа?
– Нет, – Валентин зол и обижен. Ему не хотелось отдавать письмо, но пришлось.
– В таком случае благодарю вас за оказанную услугу. Вы очень любезны.
– Не стоит, – Придд поднялся, – вы мне ничем не обязаны.
– Повелители Скал сами решают, кому и сколько они должны, – неторопливо произнес Ричард и тоже поднялся. – Надеюсь в ближайшем будущем отплатить вам любезностью за любезность.
Они холодно поклонились друг другу и разошлись, к явному огорчению трактирщика, впрочем, утешившегося брошенным Диком таллом. Слова благодарности и восхваления щедрости молодого господина убедили Ричарда в том, что Валентин не счел уместным порадовать хозяина хотя бы суаном. Спруты всегда слыли скупцами, причем заслуженно.
***
В.В. Камша. Отблески Этерны. Из глубин.
«– Фердинанд Оллар никогда не был королем, – отрезал Ричард.
– Вы дурно знаете Агарисские Протоколы, герцог, – Валентин держался словно на уроке в Лаик, и это было отвратительно. – Согласно им, Оллары, начиная с Октавия Первого, считаются законными правителями. Святой град не признал олларианскую церковь, но он признал династию.
– Признание было вырвано силой оружия. – Ричард изо всех сил старался сохранить спокойствие. То, что Придд чувствовал себя в апартаментах Катари как дома, бесило. Как же ей тяжело выносить общество этого болвана, и не только его! Неудивительно, что она почти не покидала спальню...
– Оружие – весомый аргумент. – Валентин поправил воротник. – Рамиро Второй был весьма убедителен, но протоколы конклава, пока они не отменены самим конклавом, имеют силу закона. К счастью для вас.
– Что вы имеете в виду? – он не должен выходить из себя, не должен поднимать голос на этого столичного шаркуна. Не время и уж тем более не место!
– Только то, что ваши предки, в отличие от моих, исправно служили Олларам. Неужели вы желаете, чтоб маршал Ричард, кансильер Джеральд, генерал Льюис и другие ваши родичи считались приспешниками узурпатора? Впрочем, вам виднее, чем руководствуются Повелители Скал, давая присягу.
– Вам этого не понять, – отрезал Дикон, осознавая и необходимость остановиться, и невозможность отступить.
– Весьма вероятно, – Валентин растянул губы в улыбке. – Мой отец и мой эр были единомышленниками. Теперь оба в Рассвете, а я делаю то же, что делали они. Я могу предать либо обоих, либо никого.
– На что вы намекаете? – Спрут решил, что Повелитель Скал не может бросить вызов Повелителю Волн? Он ошибается, хотя Альдо будет вне себя.
– Я не имею обыкновения намекать, – светлые глаза смотрели холодно и равнодушно, – просто я согласился с тем, что мне не понять, почему вы присягнули Алве. Впрочем, это меня не касается.
– Вас никогда ничего не касается, – сейчас Спрут его вызовет. Или он вызовет Спрута, и понесется, – за вас воюют и умирают другие.
Слово сказано, и он не отступится, тем более это правда. Алан погиб, а родичи Эктора выжили. Отец поднял восстание, Вальтер отсиделся. Даже в истории с Сузой-Музой Валентин выжидал...
– Прекрасные слова, – ровным голосом произнес Придд, – особенно в устах человека, за которого не только дрались на дуэли, но и платили.
– Хватит! – прикрикнул Дик и осекся, поймав удивленный взгляд какого-то престарелого хлыща. – Надеюсь, вы понимаете, что у нас не осталось выбора?
– Вполне, – поклонился Валентин Придд. – Надеюсь, что вы в отличие от вашей сестры понимаете неуместность дуэли во дворце. Предлагаю навестить Старый парк. Это не так далеко, и там достаточно безлюдно. К тому же сегодня отменная погода.»
Примечание реконструктора:
После церемонии в Фабианов день Валентин не рискнул признаваться из-за присяги Дика Алве - побоялся, что тот его сдаст или просто не захотел дружески общаться с однокорытником, только что предавшим идеалы Людей Чести. Ведь Рокэ Алва не только разгромил восстание Эгмонта и убил на дуэли отца Ричарда, но и стал причиной позора и смерти брата Валентина - Джастина.
вторник, 03 декабря 2019
Рукописи не горят. — Он повернулся к Бегемоту и сказал: — Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман. (с)
Примечание реконструктора:
В каноне: Карваль (главный носитель магических знаний седой древности - WTF?!) и его солдаты убивают Дика в рамках магического ритуала (его смерть должна остановить ползущие камни, предотвратить разрушения и жертвы), но из-за неудачного стечения обстоятельств (не там застрелили) ритуал оказывается бесполезен и Алве приходится самоубиваться чтобы остановить движение камней.
В КНК3: Истинники убивают Альдо в рамках магического ритуала (его смерть - плата за вызов Зверя), но из-за неудачного стечения обстоятельств (Мэллит-Залог умирает, Альдо остается жив) ритуал оказывается бесполезен и Алве приходится самоубиваться чтобы остановить Зверя.
В.В.Камша. Отблески Этерны. Закат.
«– Я знаю, что говорю. Таракан спутался с гоганскими колдунами и надул их. Рыжие ему поверили, потому что за обман на шестнадцатый день прилетает, а как – вы в Надоре нагляделись. Только Таракан оказался поддельным… Видать, прабабка какая еще той шлюхой была, зато Окделл, своим на беду, – настоящий. Тихо, я сказал! По всему выходит, Надор угробил он. Мы сейчас поговорим, а вы послушайте. Ну и смотреть не забывайте. Если что – не церемониться.
– Какое там, капитан! Да мы…
– Помолчи, Колен! На нем клейма ставить негде, хотя какие на дерьме клейма! Будь моя воля, я б голубчика возле Штанцлера уложил, но Окделл не такой, как мы. По нашу душу, что бы мы ни учудили, разве что королевские драгуны заявятся, а знать, старая знать… Леворукий знает, что они такое, но, если надурят, тем, кто рядом, не жить. Эта гадость, она же ползет, за ним ползет, и Окделл, тварь такая, знает это! Я говорил с ноймаром, что письма Монсеньору привез… Окделл всю дорогу дергался, а уж как назад чесанул…
– Ложь! – Ложь, безумие, бред! Что может знать чесночник о том, чего ждет, чего требует Кэртиана?! – Альдо не имел дела с колдунами… Я…
– Заткнись! – оскалился Дювье. – Выродок…
– Карваль! Верни мне шпагу и говори… Если рискнешь…
– Шпагу ему? Ах ты ж…
– …нашу Катарину…
– Вояка… против баб!
– В суде еще… Законник свинячий!..
– И какого… мы его в Доре не хлопнули?!
– Молчать! – Лязгнуло. Огрызнулся уставший камень. Лунный свет отскочил от чего-то… Рукоять… Знакомая! Кинжал вонзился в землю у самых ног! Тот самый, что отняли.
– Оружие хочешь? Будь по-твоему!
Какие у них лица! Бледные, ощерившиеся, хуже, чем у выходцев. Звери почуяли кровь… Думают, их взяла? Зря. Окделлы всегда умели охотиться!
– Ты здесь не для дуэли, мозгляк. Ты заигрался с Альдо и разворотил какую-то сволочь. Вашу, надорскую. Похоже, она уймется только с твоей смертью, значит, тебе пора умирать. Лучше, если ты это сделаешь сам, своим кинжалом и на земле, что была за Окделлами.
– Хоть какой-то толк будет…
– Сделает он, как же!
– Не сделает, помогу. Окделл, я считаю до шестнадцати. На Создателя ты плевал, обойдешься без молитвы. Раз…
Поднять кинжал, проверить острие.
– Два.
Всех кинжалом не перебить, ну и кошки с ними… Даже с Карвалем! Главное – вырваться, потом он спросит… Со всех! За всё!
– Три. Четыре.
Спокойно! На Винной было две дюжины… И не отребье – дворяне. Стена наполовину обвалилась… С той груды допрыгнуть до верха и сразу же на ту сторону… В темноту… Да, именно так! Сбить Тератье – и на стену! Полшага вправо, чтоб наверняка. Скалы видят… Кэртиана испытывает избранников? Кэртиана предала?
– Семь.
Главное – шпага… Добыть шпагу и пистолеты…
– Восемь!
Упор на правую… Святой Алан, вперед!
Южный ублюдок. Думает, загнал Окделла… Повелителя! Ну нет! Прыжок! Слева вспыхивает нехорошая звезда. Раздается глухой рокот, похожий и не похожий на рев обвала, налетевшая волна или не волна сбивает с ног, тащит сквозь холод, тьму, странные, резкие звуки, как тащила в Сагранне. Скалы взорваны. Озеро мертво. Его смерть порождает песню. Песня становится селем, великим, неукротимым, справедливым. Багряные горы пронзают золото облаков, нестерпимо горят ледники, смеются летящие с гор камни, быки вечности, они тоже стремятся вниз, в долину, они исполнят свой долг, исполнят приказ… Горы за спиной колышутся, рушатся, обращаясь в серую мертвую пыль, что забивает рот и глаза. Песня камней делается глуше, отрывистей, но они еще бегут, они есть бег, они есть смерть…
Ричард понимал все меньше, не телом, душой ощущая стремительную мощь движения, которое убыстрялось и убыстрялось. Последней осознанной мыслью было, что он не промахнулся и все это – грохот, яростный бег, жар и холод – на самом деле не более чем дорога, у которой есть начало и нет, не может быть конца.»
В каноне: Карваль (главный носитель магических знаний седой древности - WTF?!) и его солдаты убивают Дика в рамках магического ритуала (его смерть должна остановить ползущие камни, предотвратить разрушения и жертвы), но из-за неудачного стечения обстоятельств (не там застрелили) ритуал оказывается бесполезен и Алве приходится самоубиваться чтобы остановить движение камней.
В КНК3: Истинники убивают Альдо в рамках магического ритуала (его смерть - плата за вызов Зверя), но из-за неудачного стечения обстоятельств (Мэллит-Залог умирает, Альдо остается жив) ритуал оказывается бесполезен и Алве приходится самоубиваться чтобы остановить Зверя.
В.В.Камша. Отблески Этерны. Закат.
«– Я знаю, что говорю. Таракан спутался с гоганскими колдунами и надул их. Рыжие ему поверили, потому что за обман на шестнадцатый день прилетает, а как – вы в Надоре нагляделись. Только Таракан оказался поддельным… Видать, прабабка какая еще той шлюхой была, зато Окделл, своим на беду, – настоящий. Тихо, я сказал! По всему выходит, Надор угробил он. Мы сейчас поговорим, а вы послушайте. Ну и смотреть не забывайте. Если что – не церемониться.
– Какое там, капитан! Да мы…
– Помолчи, Колен! На нем клейма ставить негде, хотя какие на дерьме клейма! Будь моя воля, я б голубчика возле Штанцлера уложил, но Окделл не такой, как мы. По нашу душу, что бы мы ни учудили, разве что королевские драгуны заявятся, а знать, старая знать… Леворукий знает, что они такое, но, если надурят, тем, кто рядом, не жить. Эта гадость, она же ползет, за ним ползет, и Окделл, тварь такая, знает это! Я говорил с ноймаром, что письма Монсеньору привез… Окделл всю дорогу дергался, а уж как назад чесанул…
– Ложь! – Ложь, безумие, бред! Что может знать чесночник о том, чего ждет, чего требует Кэртиана?! – Альдо не имел дела с колдунами… Я…
– Заткнись! – оскалился Дювье. – Выродок…
– Карваль! Верни мне шпагу и говори… Если рискнешь…
– Шпагу ему? Ах ты ж…
– …нашу Катарину…
– Вояка… против баб!
– В суде еще… Законник свинячий!..
– И какого… мы его в Доре не хлопнули?!
– Молчать! – Лязгнуло. Огрызнулся уставший камень. Лунный свет отскочил от чего-то… Рукоять… Знакомая! Кинжал вонзился в землю у самых ног! Тот самый, что отняли.
– Оружие хочешь? Будь по-твоему!
Какие у них лица! Бледные, ощерившиеся, хуже, чем у выходцев. Звери почуяли кровь… Думают, их взяла? Зря. Окделлы всегда умели охотиться!
– Ты здесь не для дуэли, мозгляк. Ты заигрался с Альдо и разворотил какую-то сволочь. Вашу, надорскую. Похоже, она уймется только с твоей смертью, значит, тебе пора умирать. Лучше, если ты это сделаешь сам, своим кинжалом и на земле, что была за Окделлами.
– Хоть какой-то толк будет…
– Сделает он, как же!
– Не сделает, помогу. Окделл, я считаю до шестнадцати. На Создателя ты плевал, обойдешься без молитвы. Раз…
Поднять кинжал, проверить острие.
– Два.
Всех кинжалом не перебить, ну и кошки с ними… Даже с Карвалем! Главное – вырваться, потом он спросит… Со всех! За всё!
– Три. Четыре.
Спокойно! На Винной было две дюжины… И не отребье – дворяне. Стена наполовину обвалилась… С той груды допрыгнуть до верха и сразу же на ту сторону… В темноту… Да, именно так! Сбить Тератье – и на стену! Полшага вправо, чтоб наверняка. Скалы видят… Кэртиана испытывает избранников? Кэртиана предала?
– Семь.
Главное – шпага… Добыть шпагу и пистолеты…
– Восемь!
Упор на правую… Святой Алан, вперед!
Южный ублюдок. Думает, загнал Окделла… Повелителя! Ну нет! Прыжок! Слева вспыхивает нехорошая звезда. Раздается глухой рокот, похожий и не похожий на рев обвала, налетевшая волна или не волна сбивает с ног, тащит сквозь холод, тьму, странные, резкие звуки, как тащила в Сагранне. Скалы взорваны. Озеро мертво. Его смерть порождает песню. Песня становится селем, великим, неукротимым, справедливым. Багряные горы пронзают золото облаков, нестерпимо горят ледники, смеются летящие с гор камни, быки вечности, они тоже стремятся вниз, в долину, они исполнят свой долг, исполнят приказ… Горы за спиной колышутся, рушатся, обращаясь в серую мертвую пыль, что забивает рот и глаза. Песня камней делается глуше, отрывистей, но они еще бегут, они есть бег, они есть смерть…
Ричард понимал все меньше, не телом, душой ощущая стремительную мощь движения, которое убыстрялось и убыстрялось. Последней осознанной мыслью было, что он не промахнулся и все это – грохот, яростный бег, жар и холод – на самом деле не более чем дорога, у которой есть начало и нет, не может быть конца.»
Рукописи не горят. — Он повернулся к Бегемоту и сказал: — Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман. (с)
Примечание реконструктора:
«Пони бегает по кругу», сюжеты все повторяются и повторяются, новые герои — бледные копии старых, новые ситуации часто совсем не новые... Это может раздражать обычного читателя, но реконструкторам очень помогло.
1. ДУБЛИ,
на которые реконструкторы опирались, разгадывая первоначальный сюжет:
Робер и Мэллит = Робер и Марианна
*Мэллит — девушка красивая, Робер ее очень любит, но ее социальный статус делает ее совершенно неподходящей партией для герцога и Повелителя. Мэллит — Залог, она обречена умереть ради жизни Альдо, и в КНК3 это, разумеется, происходило. А Робер скорбел о погибшей возлюбленной.
*Марианна — девушка красивая, Робер ее очень любит, но ее социальный статус делает ее совершенно неподходящей парой для герцога и Повелителя. Марианна — умирает, ее выпивает астэра ради жизни Робера. А Робер скорбел о погибшей возлюбленной.
Побег из заключения
*Алва при помощи Марселя (после гибели короля) сбегает из заключения. Они идут подземельями, потом вместе живут в домике, после — уплывают на лодке в сторону Гальтар (Старая Барсина)
*В Посмерных глюках Окделла Алва при помощи Дика (после гибели короля) сбегает из заключения. Они идут подземельями, потом вместе живут в домике, планируют уплыть на лодке. (И в Реконструкции уплывают в Гальтары).
*Кальдмеер при помощи Руппи сбегает из заключения и они уплывают из города на лодке.
Дуэль
*Дуэль Арно и Валентина в Торке (канон)
*Дуэль Дика и Валентина в Олларии (канон)
*Дуэль Дика и Валентина в Олларии в КНК3 о которой говорит инсайдер
Нападение на карету с заключенным
*Валентин спасает Алву, но тот отказывается сбегать и возвращается в плен
*Руппи спасает Кальдмеера, но в результате тот снова оказывается в плену
Суд
*Суд над Алвой
*Суд над Кальдмеером
Восьмой Орден
Левий с кошкой = Луциан с кошкой
2. ДУБЛИ,
значение которых в КНК3 пока не разгадано:
*Мертвяк-Арамона утащил свою дочку Циллу, ей обещан король (по логике первых томов Король=Император=Ракан=Алва)
*Мертвяк-Арамона заставил свою дочку Селину поклясться на крови, что она выйдет замуж за короля, но Селина хочет Алву
*Цилла — молодая королева Холода. Во время сражения она зовет Короля, который не приходит и Цилла погибает
*ЗФ, 2018: Gatty про Селину: «Она играет с Холодом на себя. Лишь бы Алва успел к сражению и знал, чего там ожидать.»
*Цилла, по мнению Окделла, крадет у мертвого ювелира кольцо с камнем из меча Ракана, на котором Окделл выгравировал знак, подсмотренный в старинной книге Алвы.
*Селина крадет у мертвого ювелира кольцо с камнем из меча Ракана (?), на котором выгравирован старинный герб Повелителя Ветра, который Селина видела в доме Алвы.
Примечание реконструктора:
В каноне есть еще много ситуаций, которые просто повторяют более ранние (Алва лохматит волосы Руппи = Алва лохматит волосы Дика; Алва отправляет Герарда к проституткам = Алва отправляет Дика к Марианне; Валентин в отпуске конфликтует с дедушкой = Дик в отпуске конфликтует с матерью; и др.) или же которыми Автор, кажется, полемизирует с читателями (Валентин помогает дочери Манрика, которого ненавидит vs Дик не хочет помогать сыну Арамоны, которого ненавидит; Герард и Арно отказываются от ордена vs Дик принимает от Алвы орден; и др.) или те, которые перешли в канон из неизданных вбоквелов (Валентин в Торке = молодой Алва из "Начала Бури") но для реконструкции КНК3 эти авторские самоповторы бесполезны и поэтому в этой теме не перечислены.
«Пони бегает по кругу», сюжеты все повторяются и повторяются, новые герои — бледные копии старых, новые ситуации часто совсем не новые... Это может раздражать обычного читателя, но реконструкторам очень помогло.
1. ДУБЛИ,
на которые реконструкторы опирались, разгадывая первоначальный сюжет:
Робер и Мэллит = Робер и Марианна
*Мэллит — девушка красивая, Робер ее очень любит, но ее социальный статус делает ее совершенно неподходящей партией для герцога и Повелителя. Мэллит — Залог, она обречена умереть ради жизни Альдо, и в КНК3 это, разумеется, происходило. А Робер скорбел о погибшей возлюбленной.
*Марианна — девушка красивая, Робер ее очень любит, но ее социальный статус делает ее совершенно неподходящей парой для герцога и Повелителя. Марианна — умирает, ее выпивает астэра ради жизни Робера. А Робер скорбел о погибшей возлюбленной.
Побег из заключения
*Алва при помощи Марселя (после гибели короля) сбегает из заключения. Они идут подземельями, потом вместе живут в домике, после — уплывают на лодке в сторону Гальтар (Старая Барсина)
*В Посмерных глюках Окделла Алва при помощи Дика (после гибели короля) сбегает из заключения. Они идут подземельями, потом вместе живут в домике, планируют уплыть на лодке. (И в Реконструкции уплывают в Гальтары).
*Кальдмеер при помощи Руппи сбегает из заключения и они уплывают из города на лодке.
Дуэль
*Дуэль Арно и Валентина в Торке (канон)
*Дуэль Дика и Валентина в Олларии (канон)
*Дуэль Дика и Валентина в Олларии в КНК3 о которой говорит инсайдер
Нападение на карету с заключенным
*Валентин спасает Алву, но тот отказывается сбегать и возвращается в плен
*Руппи спасает Кальдмеера, но в результате тот снова оказывается в плену
Суд
*Суд над Алвой
*Суд над Кальдмеером
Восьмой Орден
Левий с кошкой = Луциан с кошкой
2. ДУБЛИ,
значение которых в КНК3 пока не разгадано:
*Мертвяк-Арамона утащил свою дочку Циллу, ей обещан король (по логике первых томов Король=Император=Ракан=Алва)
*Мертвяк-Арамона заставил свою дочку Селину поклясться на крови, что она выйдет замуж за короля, но Селина хочет Алву
*Цилла — молодая королева Холода. Во время сражения она зовет Короля, который не приходит и Цилла погибает
*ЗФ, 2018: Gatty про Селину: «Она играет с Холодом на себя. Лишь бы Алва успел к сражению и знал, чего там ожидать.»
*Цилла, по мнению Окделла, крадет у мертвого ювелира кольцо с камнем из меча Ракана, на котором Окделл выгравировал знак, подсмотренный в старинной книге Алвы.
*Селина крадет у мертвого ювелира кольцо с камнем из меча Ракана (?), на котором выгравирован старинный герб Повелителя Ветра, который Селина видела в доме Алвы.
Примечание реконструктора:
В каноне есть еще много ситуаций, которые просто повторяют более ранние (Алва лохматит волосы Руппи = Алва лохматит волосы Дика; Алва отправляет Герарда к проституткам = Алва отправляет Дика к Марианне; Валентин в отпуске конфликтует с дедушкой = Дик в отпуске конфликтует с матерью; и др.) или же которыми Автор, кажется, полемизирует с читателями (Валентин помогает дочери Манрика, которого ненавидит vs Дик не хочет помогать сыну Арамоны, которого ненавидит; Герард и Арно отказываются от ордена vs Дик принимает от Алвы орден; и др.) или те, которые перешли в канон из неизданных вбоквелов (Валентин в Торке = молодой Алва из "Начала Бури") но для реконструкции КНК3 эти авторские самоповторы бесполезны и поэтому в этой теме не перечислены.
пятница, 29 ноября 2019
Рукописи не горят. — Он повернулся к Бегемоту и сказал: — Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман. (с)
Исходные:
- в подземельях Лаик живет раттон (инсайд) тут
- нормальные крысы раттонов чуют и избегают (канон) тут
- раттоны могут оказывать влияние, подчинять, сотрудничать и т.п. только с плохими людьми (см. версию юзера с ЗФ, которую В.В.Камша подтвердила) тут
- бесноватые вызывают у «хороших» людей ярость и прочие негативные чувства (см. в каноне Валю, Руппи, Давенпорта)
- в Лаик крыса приходила к Ричарду дважды — в день приезда и отъезда, вела себя странно, нетипично для грызуна и, главное, она таинственно исчезла несмотря на перебитый позвоночник и отсутствие поблизости норы.
В.В. Камша. Отблески Этерны. Красное на красном
В углу что-то зашуршало. Крыса. Огромная, наглая, уверенная в себе. Тварь напомнила Дику о полковнике Шроссе, распоряжавшемся в Надоре, словно в своей вотчине. Ричард мечтал его убить, но это было невозможно. Смерть королевского офицера для опальной семьи стала бы началом новых неисчислимых бедствий. Что ж, крыса заплатит и за собственную наглость, и за выходки «навозника». Дикон лихорадочно огляделся, прикидывая, чем запустить в незваную гостью. Хоть крысы и доводятся родичами символу ордена Истины, недаром говорят, что у мышки в лапках свечка, а у крыски — кочерга.
От кочерги Дик, к слову сказать, не отказался б — в комнате не нашлось ничего, пригодного для охоты. Юноша помянул Леворукого и дал себе слово завтра же принести из парка подходящую палку. Серая дрянь пришла один раз, придет и другой, вот тогда и поговорим! Жаль, он не догадался прихватить с собой злополучный осколок, его можно было бы сунуть в норку. Дик внимательно осмотрел угол, где заметил похожего на Шроссе грызуна — со стенами и полом все было в порядке. Видимо, крыса прогрызла доски под кроватью. Юноша попробовал сдвинуть убогое ложе, но оно оказалось привинчено к полу. Что ж, до норы не добраться, но если проявить терпение и сноровку, он своего добьется.
Ричард Окделл частенько загадывал на что-то маленькое, связывая его с большим. Сейчас он решил во что бы то ни стало покончить с крысой. Если это ему удастся, то… То Талиг снова станет Талигойей!
***
От будущей речи юношу отвлекла крыса. Та самая, что приходила в первый вечер пребывания Дика в Лаик. Серо-бурая тварь с длинным голым хвостом стояла столбиком у порога, сложив на груди передние лапки, до отвращения напоминающие человеческие ручки. Она была у себя дома и никого и ничего не боялась, а зря! Юноша медленно-медленно отступил к столу — книга Ожидания со своими кожаным переплетом и медными застежками была не лучшим снарядом, но оружие унары получат лишь утром.
Сердце юноши бешено колотилось: полгода назад он загадал — если ему удастся прикончить эту тварь, Талигойя будет свободна. Если сегодня он убьет крысу, завтра он убьет кардинала… Вот и книга, тяжелая и неудобная. Юноша медленно, как охотничья собака, двинулся вдоль стены, не сводя взгляда с добычи. Крыса не уходила, хоть и принадлежала к племени, славящемуся своей осторожностью. Свет лампы отражался в глазках-бусинках, жесткие — впору Арамоне — усы нагло топорщились. Ричард сделал еще шаг — крыса не шевельнулась. Искушать судьбу и дальше Дикон не решился, пущенный уверенной рукой тяжеленный том с силой шмякнулся об пол там, где мгновение назад маячила хвостатая бестия. Юноша так и не понял, попал или нет — тварь, то ли очумевшая от страха, то ли контуженная, бросилась на обидчика, целясь в горло. Выручил ненавистный наряд унара, сшитый из толстенного сукна. Ричард оторвал от себя огрызающийся комок, с силой саданул им о стену, бросил на пол и добавил тяжелым подкованным сапогом. Все было кончено — тварь с переломанным хребтом дернулась и затихла.
С трудом отведя взгляд от бурого тельца, юноша занялся своей рукой — проклятая крыса успела-таки его укусить. Сначала Дикон хотел лишь промыть ранку, но потом вспомнил, что крысиные укусы ядовиты, и раскалил в огне лампадки ножик для заточки перьев. Боль была адская, но он выдержал. Хорошо, что на церемонии они будут в перчатках — не хватало объяснять всем и каждому, что у него с рукой. Только б ранка и ожог не помешали исполнить задуманное, не могла проклятая крыса укусить его за левую руку… Юноша с ненавистью взглянул на труп врага — тот исчез. Вот ведь живучая тварь! Дик готов был поклясться, что перебил ей позвоночник.
Странно, что крыса приходила лишь в его первую и последнюю ночь в «загоне», но каких только совпадений не бывает!
Примечание реконструктора:
Крыса из Лаик, приходившая к Дику - это был раттон, живущий в подземельях или его мелкий подручный. Приходил скорее всего чтобы «прощупать» Ричарда на предмет гнилости нутра, не поддастся ли Повелитель Скал воздействию раттона, которому поддаются только плохие люди. Ричард не поддался и на крысу интуитивно среагировал как на врага, которым раттон и являлся.
- в подземельях Лаик живет раттон (инсайд) тут
- нормальные крысы раттонов чуют и избегают (канон) тут
- раттоны могут оказывать влияние, подчинять, сотрудничать и т.п. только с плохими людьми (см. версию юзера с ЗФ, которую В.В.Камша подтвердила) тут
- бесноватые вызывают у «хороших» людей ярость и прочие негативные чувства (см. в каноне Валю, Руппи, Давенпорта)
- в Лаик крыса приходила к Ричарду дважды — в день приезда и отъезда, вела себя странно, нетипично для грызуна и, главное, она таинственно исчезла несмотря на перебитый позвоночник и отсутствие поблизости норы.
В.В. Камша. Отблески Этерны. Красное на красном
В углу что-то зашуршало. Крыса. Огромная, наглая, уверенная в себе. Тварь напомнила Дику о полковнике Шроссе, распоряжавшемся в Надоре, словно в своей вотчине. Ричард мечтал его убить, но это было невозможно. Смерть королевского офицера для опальной семьи стала бы началом новых неисчислимых бедствий. Что ж, крыса заплатит и за собственную наглость, и за выходки «навозника». Дикон лихорадочно огляделся, прикидывая, чем запустить в незваную гостью. Хоть крысы и доводятся родичами символу ордена Истины, недаром говорят, что у мышки в лапках свечка, а у крыски — кочерга.
От кочерги Дик, к слову сказать, не отказался б — в комнате не нашлось ничего, пригодного для охоты. Юноша помянул Леворукого и дал себе слово завтра же принести из парка подходящую палку. Серая дрянь пришла один раз, придет и другой, вот тогда и поговорим! Жаль, он не догадался прихватить с собой злополучный осколок, его можно было бы сунуть в норку. Дик внимательно осмотрел угол, где заметил похожего на Шроссе грызуна — со стенами и полом все было в порядке. Видимо, крыса прогрызла доски под кроватью. Юноша попробовал сдвинуть убогое ложе, но оно оказалось привинчено к полу. Что ж, до норы не добраться, но если проявить терпение и сноровку, он своего добьется.
Ричард Окделл частенько загадывал на что-то маленькое, связывая его с большим. Сейчас он решил во что бы то ни стало покончить с крысой. Если это ему удастся, то… То Талиг снова станет Талигойей!
***
От будущей речи юношу отвлекла крыса. Та самая, что приходила в первый вечер пребывания Дика в Лаик. Серо-бурая тварь с длинным голым хвостом стояла столбиком у порога, сложив на груди передние лапки, до отвращения напоминающие человеческие ручки. Она была у себя дома и никого и ничего не боялась, а зря! Юноша медленно-медленно отступил к столу — книга Ожидания со своими кожаным переплетом и медными застежками была не лучшим снарядом, но оружие унары получат лишь утром.
Сердце юноши бешено колотилось: полгода назад он загадал — если ему удастся прикончить эту тварь, Талигойя будет свободна. Если сегодня он убьет крысу, завтра он убьет кардинала… Вот и книга, тяжелая и неудобная. Юноша медленно, как охотничья собака, двинулся вдоль стены, не сводя взгляда с добычи. Крыса не уходила, хоть и принадлежала к племени, славящемуся своей осторожностью. Свет лампы отражался в глазках-бусинках, жесткие — впору Арамоне — усы нагло топорщились. Ричард сделал еще шаг — крыса не шевельнулась. Искушать судьбу и дальше Дикон не решился, пущенный уверенной рукой тяжеленный том с силой шмякнулся об пол там, где мгновение назад маячила хвостатая бестия. Юноша так и не понял, попал или нет — тварь, то ли очумевшая от страха, то ли контуженная, бросилась на обидчика, целясь в горло. Выручил ненавистный наряд унара, сшитый из толстенного сукна. Ричард оторвал от себя огрызающийся комок, с силой саданул им о стену, бросил на пол и добавил тяжелым подкованным сапогом. Все было кончено — тварь с переломанным хребтом дернулась и затихла.
С трудом отведя взгляд от бурого тельца, юноша занялся своей рукой — проклятая крыса успела-таки его укусить. Сначала Дикон хотел лишь промыть ранку, но потом вспомнил, что крысиные укусы ядовиты, и раскалил в огне лампадки ножик для заточки перьев. Боль была адская, но он выдержал. Хорошо, что на церемонии они будут в перчатках — не хватало объяснять всем и каждому, что у него с рукой. Только б ранка и ожог не помешали исполнить задуманное, не могла проклятая крыса укусить его за левую руку… Юноша с ненавистью взглянул на труп врага — тот исчез. Вот ведь живучая тварь! Дик готов был поклясться, что перебил ей позвоночник.
Странно, что крыса приходила лишь в его первую и последнюю ночь в «загоне», но каких только совпадений не бывает!
Примечание реконструктора:
Крыса из Лаик, приходившая к Дику - это был раттон, живущий в подземельях или его мелкий подручный. Приходил скорее всего чтобы «прощупать» Ричарда на предмет гнилости нутра, не поддастся ли Повелитель Скал воздействию раттона, которому поддаются только плохие люди. Ричард не поддался и на крысу интуитивно среагировал как на врага, которым раттон и являлся.
Рукописи не горят. — Он повернулся к Бегемоту и сказал: — Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман. (с)
Ключевые моменты:
1. Королева не беременна.
2. При выпиле королевы ни одна фрейлина не пострадала.
Дик мчится в столицу:
«Обрушившийся перед мордой Соны мост, страх за Катари, скачка в Кабитэлу, алый бархатный занавес и правда! Правда, на которую мог быть лишь один ответ. Тот же, что был у святого Алана.»(Закат)
...узнав о смерти короля:
«Вы давно уже не заложник – король мертв, город взят!»(Закат)
...в страхе за судьбу королевы:
«Он действительно лез спасать королеву, думая, что ее предали»(инсайд)
Надор к этому времени уже разрушен, а все родные Дикона погибли:
«Маршал хотел только покоя, а у него, Дика Окделла, не осталось никого и ничего, кроме этого искалеченного человека. Все пошло прахом!»(Закат)
Дик тайком проникает во дворец, в будуар Катари:
«Ты пришел тем ходом, что скрыт зеркалом?
– Да.»(Закат)
Оттуда он слышит голоса королевы и Алвы, которые беседуют в приемной:
«– Я… Я все слышал, эр Рокэ… Слышал, что она… Я убил ее!
– Вот как? – Темная бровь знакомо приподнялась. – Иногда случаются престранные вещи.
– Я все слышал, – в отчаянье повторил Ричард, – и я убил ее. Я…
– Роскошно. – В голосе Рокэ зазвучали властные нотки. – Как ты ее убил?»(Закат)
Дик «в подслушанном разговоре узнает, что это Катари отправила стражу помешать побегу. Она не хотела отпускать Ворона»(инсайд)
«Штанцлер однозначно Катин отец. Именно этот факт и будут обсуждать Алва и Катари, когда их подслушал Дик. Алва говорит: так вот почему вы передали Штанцлеру кольцо! А Катя ему такая: Конечно! Он мой отец! Он всегда на моей стороне! Или вы думаете, что он пошёл бы против счастья дочери? Он все сделал, чтобы я была королевой! Он избавился от Магдалы Эпине, он поддерживал меня на троне, избавил меня от этого никчемного мешка-Фердинанда»(инсайд)
1. Королева не беременна.
2. При выпиле королевы ни одна фрейлина не пострадала.
Дик мчится в столицу:
«Обрушившийся перед мордой Соны мост, страх за Катари, скачка в Кабитэлу, алый бархатный занавес и правда! Правда, на которую мог быть лишь один ответ. Тот же, что был у святого Алана.»(Закат)
...узнав о смерти короля:
«Вы давно уже не заложник – король мертв, город взят!»(Закат)
...в страхе за судьбу королевы:
«Он действительно лез спасать королеву, думая, что ее предали»(инсайд)
Надор к этому времени уже разрушен, а все родные Дикона погибли:
«Маршал хотел только покоя, а у него, Дика Окделла, не осталось никого и ничего, кроме этого искалеченного человека. Все пошло прахом!»(Закат)
Дик тайком проникает во дворец, в будуар Катари:
«Ты пришел тем ходом, что скрыт зеркалом?
– Да.»(Закат)
Оттуда он слышит голоса королевы и Алвы, которые беседуют в приемной:
«– Я… Я все слышал, эр Рокэ… Слышал, что она… Я убил ее!
– Вот как? – Темная бровь знакомо приподнялась. – Иногда случаются престранные вещи.
– Я все слышал, – в отчаянье повторил Ричард, – и я убил ее. Я…
– Роскошно. – В голосе Рокэ зазвучали властные нотки. – Как ты ее убил?»(Закат)
Дик «в подслушанном разговоре узнает, что это Катари отправила стражу помешать побегу. Она не хотела отпускать Ворона»(инсайд)
«Штанцлер однозначно Катин отец. Именно этот факт и будут обсуждать Алва и Катари, когда их подслушал Дик. Алва говорит: так вот почему вы передали Штанцлеру кольцо! А Катя ему такая: Конечно! Он мой отец! Он всегда на моей стороне! Или вы думаете, что он пошёл бы против счастья дочери? Он все сделал, чтобы я была королевой! Он избавился от Магдалы Эпине, он поддерживал меня на троне, избавил меня от этого никчемного мешка-Фердинанда»(инсайд)